Вот в
такой же
точно
метельный
вечер они на четверых
с Ростбифом,
Сашей
Винтером и
его будущей
женой Лидой
разделали
высокого господина
Валентина
Генина из
аппарата питерской
Цитадели. А
отрезанную
голову
высокого
господина
Лида пихнула
в какой-то
мусорный бак
для
органических
отходов. В
подполье об
акции не
знали и не
узнали - это
была, так
сказать,
частная
инициатива Виктора
Саневича,
дружеская
услуга
бывшему
ученику. А
сейчас
Ростбиф
покоится
где-то в
безымянной
общей могиле
в родном городе
Энея, а Саша с
Лидой
руководят
екатеринбургской
секцией "Свободной
Луны"…
Эней
почувствовал,
как сзади
накатывает иной,
не зимний
холод. Да что
тут,
заколдованное
место какое?
Это, конечно,
не Мойка, а
Крюков канал,
но все-таки…
Если бы
Корбут не
гнал волну,
если бы
сбросил
эмоции - смог
бы напасть
внезапно. Но
этот дурак не
учел, что
Новицкий, по
легенде -
телохранитель,
способный
противостоять
высоким
господам - и
значит,
тренирован
на
противостояние
волне. Или
решил
атаковать с
развернутыми
знаменами... А
может просто
не подумал?
По
свежему
снегу "Мазератти"
неслась
почти
бесшумно.
Обогнав Энея,
она сделала
резкий
разворот с
визгом
тормозов и
воплем
бортовой
системы,
впилилась
задом в
аккуратный,
как бруствер,
сугроб, и
встала
поперек
тротуара,
преградив
Энею путь.
Корбут
был один, без
охраны - и
бросился
сразу, без
разговоров. "Без
ансамбля", -
почему-то
вспомнилось
Энею.
В
следующую
секунду сам
он уже лежал
наполовину в
сугробе, а
Корбут
оползал с
него наземь,
пытаясь
переварить
четыре пули.
Свинцовых, а
не
серебряных.
Цыган не
ворует там, где
живет, а
законопослушные
детективы не пользуются
запрещенным
оружием. На
молодого
старшего,
впрочем, и
свинец
производит достаточное
впечатление.
Эней
встал,
подтащил
Корбута к
чугунной
ограде,
сковал
наручниками,
пропустив
цепь через
узорный
завиток, и
участливо
поинтересовался:
- Легкие
в порядке?
Ему не
хотелось
даже думать,
какую
неустойку
выкатит
Эйдельман,
если Корбут
завтра не
сможет петь в
новогоднем
благотворительном
концерте.
Корбут
набрал
воздуха и
изобразил
жалкую пародию
на малый
петровский
загиб.
- В
порядке, -
заключил
Эней.
- Что там
у тебя? -
тревожно
спросил
наушник. Судя
по посторонним
звукам, Цумэ
уже заводил
мотоцикл.
-
Высокий
господин
Дмитрий Корбут,
одна штука, -
сообщил Эней.
- Я тебя
убью,
гаденыш, -
простонала
оперная звезда.
- Найду и
выпью.
Эней
присел, чтобы
их глаза
оказались на
одном уровне,
поднял
револьвер и
упер ствол Корбуту
в лоб.
