— Ну не веришь, не надо. Смотри. Сам убедишься, — не желая спорить, сказал Славка.
Дождавшись времени начала программы, все услышали и увидели как диктор объявил:
— А теперь, дорогие зрители, предлагаем вашему вниманию выступление хора коллективной самодеятельности «Уральские зори». На экране появились стоящие на сцене концертного зала, стройные ряды хора мужчин в расшитых рубахах и льняных шароварах и женщин в длинных сарафанах и косынках, которые после объявления ведущего наполнили слух зрителей спокойным, но глубоким и мощным единством своего пения.
Артур не отметив привычных и необходимых проявлений интересующей его части жизни, (имеющих в данном случае, отношение к телевидению), жизни которая была тревожна и призрачна для него, вдруг съежился и запаниковал, как будто случился какой-нибудь кризис или парадокс в его сознании, который разрушал его мир, вносил в него ужас и отбирал что-то самое дорогое.
— «Галаксион»! Где!? Должен быть! Воскресенье, тринадцать пятнадцать, всегда показывают… всегда смотрю! Ай! Нет! Должен быть! Должен быть! А-а-а… — застонал он, согнувшись и схватившись за голову.
Ребята подбежали к нему чтобы успокоить, волнуясь из-за его неожиданной реакции на столь заурядное на их взгляд событие.
— Артур, ну не переживай! Это же такая ерунда, подумаешь нет передачи. Это ж как если тучка на солнце набежала, но ведь оно от этого никуда на самом деле не исчезает и скоро снова появляется, — жалостливо гладя по голове, утешала мальчика Катка.
— Да, Катка права, все иногда чудят из-за мелочей, но потом это понимают, — присоединяясь к Катке и похлопывая Артура по плечу, сказал Кароль.
— А ты, кажется, способен понимать такие вещи, какие никто себе и представить не может, — присоединился к общим утешениям Дедич.
— Уговоры друзей как будто подействовали и вскоре Артур начал успокаиваться и приходить в свое обычное, мечтательно-пространное состояние. Он убрал руки от головы, сел ровно, лицо его просветлело, и, по-прежнему неуловимо уносясь своим взглядом в какие-то лишь ему ведомые манящие дали, как-то поэтично произнес:
— Я здесь, я тут, я как всегда. Гнал мысли в страх провал в кольцо из зон непостоянства.
— В жизни постоянства всегда не бывает, так что ты уж привыкай, — обойдясь на этот раз без Каткиного «перевода», сказал ему Дедич.
— Да… ладно… хорошо… стану привыкать… или отвыкать, но надо, — согласился, спокойно кивнув Артур.
— Ну вот, видите, нет худа без добра, теперь он собрался жить больше в настоящем, — непринужденно и легко сказал Кароль.
