И вот когда Давид снял балаклаву, я узнала… даже не его. Рисунок его шрамов. Очень хорошо заживших тоненьких хирургических рубцов, вот небольшая шлифовочка бы — и совсем бы ничего не было видно…
— Люсик! — прошипела я в самое ухо «мальчика». — Ты какого лешего здесь делаешь?!
— Я с Фархадом, — простодушно сказала она.
— Тебя же тетина семья из госпиталя забрала. Как ты здесь оказалась?
— Тетя умерла. Все умерли. Мы в том лагере были, вместе с вами. Обстрел был, все умерли. Остались я и Фархад. У него тоже совсем никого нет.
Ну что ты будешь делать…
— Фархад знает, что ты девочка?
— Конечно. Ему будет шестнадцать, и мы поженимся.
Я ничего умней не придумала, чем вернуть ее к работе.
В конце концов, сказала я себе, в этом мире, в этих горах ни одну женщину еще не спасло то, что она женщина. Куда она денется, если я прогоню ее с войны? И как можно прогнать с войны, которая повсюду?
Не без доли ехидства скажу, что честь зашивать задницу Фазиля, в которую рикошетом угодил осколок, выпала мне. Мужчину Фазиль к своей заднице, наверное, не подпустил бы. Он вообще скрыл от всех, что был ранен в такое позорное место.
После пары неудачных атак снизу из поселка остатки батальона угомонились и решили договориться, чтоб мы им дали эвакуироваться. Эдик объяснил нашим джигитам, что турки и вправду хотят договориться, без подвоха — они даже с курдами в аналогичных ситуациях договариваются, жизни солдат дороже, от натовцев успели научиться за полвека с лишним. (А даже если и будет подвох, радар-то у нас, незаметно подобраться с моря никакая посудина не сможет.) От нас они на девяносто процентов не ожидают такой подлянки, как открытое сотрудничество с русскими. Наверняка думают, что даргинская банда ни о какой независимости уже не помышляет, а хочет за захваченные «гарпуны» выторговать себе жизнь, свободу и денег на пропитание. Но скоро они осознают свою ошибку и постараются накрыть «гарпуны» вместе с нами с воздуха. Поэтому первая наша задача — добыть у русских противовоздушные установки, способные бороться с беспилотниками и с вертолетами, одной «коброй» с ПЗРК не отмашемся. (Тут Эдик усмехнулся: джигитам лучше всего «джигиты», их и поставить можно куда угодно, и разобрать-перетащить всего четыре руки нужны.) А вторая — разжиться противотанковыми средствами, потому что долго сидеть на одном месте мы не можем. Съедят.
— Ну и кто пойдет договариваться с русскими? — поинтересовался Фазиль.
