– Малыши вас обожают, – сообщила я Кариму о своем открытии, когда поездка закончилась и мы шли по опустевшему центру города, – не думали еще о своих?
Ему было уже двадцать восемь. На взгляд восемнадцатилетней девчонки – невероятно много. В таком возрасте люди должны иметь не только достойную работу, но и собственную семью.
Он немного помолчал, прежде чем ответить.
– А у меня уже есть. – Карим с интересом заглянул мне в глаза. – Ты разочарована?
– Нет! – По правде сказать, обрадовалась я этому открытию несказанно. Моя собственная «тайна» не казалась теперь такой невероятной и страшной. Да и шансов ограничиться «просто общением» при таком раскладе, на мой взгляд, было гораздо больше. – Это же просто здорово!
– Я рад, – сказал он с улыбкой. – И прекрати, пожалуйста, говорить мне «вы».
Дальше отношения с Каримом складывались самым замечательным для меня образом – иногда мы вместе гуляли, он приглашал меня в кафе, развлекал, – пока не наступил тот самый, вполне прогнозируемый момент. Был день города – тридцатое августа. Слава, как всегда, отказался участвовать во всеобщем идиотизме, называемом «народными гуляниями», и радостно остался дома в компании бутылки пива и последней версии Diablo. А я с досады согласилась на предложение Карима прогуляться – не сидеть же пнем рядом с мужем и делано восторгаться его успехами на поприще виртуальных смертоубийств. Терпеть не могу компьютерные игры.
Мы долго бродили вокруг Ленинского мемориала, где гремел праздничный концерт, то и дело натыкаясь на моих знакомых и приятелей Карима. Мои недоуменно пожимали плечами (по сравнению с высоким красивым Славой Карим выглядел не очень) и все как один вопрошали: «А где же муж?» В результате мне так надоели эти удивленные взгляды и бесконечные вопросы, что я сама предложила Кариму пойти в какое-нибудь спокойное место.
Мы отправились к нему домой. Жил он, оказывается, неподалеку.
Едва закрылась входная дверь в квартиру, как Карим нетерпеливо притянул меня к себе и начал целовать. Я стояла в прихожей, растерянная, с опущенными руками, и смотрела, скосив глаза, в зеркало, занимавшее всю стену прихожей. Живая картинка в нем была чужой и непривычной. Мне с трудом верилось, что эта невысокая девушка с длинными темными волосами – я. У нее были не мои движения, не мое тело, не мои безучастные руки, и мужчина ее целовал не мой. А потом в кармане Карима запищал спасительный пейджер. Устало закатив глаза, Карим оторвался от меня и извлек черную коробочку на свет. Уперся в нее затуманенным взглядом. Прочел послание. Взгляд моментально стал тревожным и испуганным. «Прости меня, пожалуйста», – он провел рукой по моим волосам, прошел в комнату, не снимая ботинок, поднял трубку телефона и вызвал такси.
