Такого рода извращения, когда душевнобольной в выраженном патологическом состоянии становится кумиром здорового потребителя, отмечают деградацию общества, разложение его, прямой путь к смерти. Да, именно Суворов прямой угрозы людям не несет — опасным является состояние общества, когда заметному числу людей дикие противоречивые вымыслы кажутся не только правдивыми, но и разумными, достойными внимания. Не вполне важно, на каком направлении началась борьба с действительностью и здравым смыслом, — важно, что она уже идет и душевнобольные имеют слово. Это значит, что отныне в принципе возможны любые извращения — процесс пошел.
Большинство больных шизофренией — это тихие безобидные люди, испытывающие даже сложности с социальной адаптацией. Иначе говоря, не общество страдает от них, а они от общества. Вместе с тем незначительная часть больных избирает антисоциальную адаптацию, т. е. выступает со своими патологическими идеями публично с целью исправить ошибки природы и даже приобретает с ходу некоторое количество поклонников среди психопатов, весьма податливых на усвоение бредовых идей. В нормальном обществе круг поклонников безумия должен быть жестко ограничен самой природой, ведь нормальный человек не станет интересоваться бредовыми вымыслами, но в обществе, подвергшемся уже дегенеративному распаду, душевнобольной может завоевать популярность… И тогда в борьбу с действительностью включатся нормальные люди, в худшем случае почти все. Это и станет причиной распада, гибели народа, разложения его как системной целостности. Если люди считают возможным вместе с душевнобольными отрицать факты, действительность, то в конце концов они подобно душевнобольным прекратят свое существование в действительности — либо сами, либо с посторонней помощью.
Возникновение психиатрии — именно психиатрии, а не призрения душевнобольных — связано не с гуманностью, а с опасностью, которую душевнобольные могут представлять для общества, опасностью прежде всего духовной. Первые больницы, вероятно, даже не ставили себе целью лечение, ограничиваясь строгой изоляцией больных, т. е. психиатрия карательна в самой основе своей. Разумеется, многим гуманным людям хотелось бы лечить душевнобольных, но это весьма проблематично при современных условиях, особенно вне психологии, психотерапии и даже воспитания, т. е. современная медицина просто в принципе не способна решить данную проблему, тем более в связи с нарастанием числа дегенеративных личностей и стиранием грани между душевным здоровьем и болезнью. Как это ни смешно, лучший клинический результат при излечении душевных болезней принадлежит протопопу Аввакуму, который при помощи дубины и «молитвы Исусовой» за две-три недели ставил на ноги людей, практически уже потерявших человеческий облик: «Твори молитву Исусову, бешеный мужик!»— Результат столь ошеломляющий, что современный психиатр в него просто не поверит, хотя ничего странного с научной точки зрения в сообщении Аввакума нет: Аввакум лишь снова вырабатывал у больных правильные рефлексы — задолго до Павлова и его учения. Ему, конечно, казалось, что исцеление происходит молитвой, но это явно лишь часть восстановления правильных рефлексов при помощи дубины.
