Тогда служба «Кровная семья» продолжает работать с семьей ребенка, попавшего в детский дом. Иногда ведь удается — ребенок к маме возвращается. А если нет никаких шансов для ребенка — вернуться? Тогда все равно — работать. Поддерживать связь с кровной семьей ребенка, собирать информацию. Потому что это нужно ребенку. Потому что эти пьющие грязные люди — единственные на земле его близкие люди. Вот и ходят сотрудники «Кровной семьи» «в гости», поддерживают связи с теми родственниками, с которыми их можно поддерживать. И даже не морщатся.
Двенадцатилетняя Алена Иванова училась во втором классе. Десятилетний Ваня Иванов — в третьем. Спрашивается, чего ж в школе так долго думали? Почему спокойно смотрели, как дети ходят в школу чуть ли не босиком, а из школы отправляются неизвестно куда? Это ж сколько нужно было не обращать на детей внимания! Оказалось, что все не так просто…
Три года назад мама привела детей в эту школу. Девятилетнюю Алену и семилетнего Ваню. Первый раз в первый класс. Мама считала, что для девочки так будет лучше — пойти учиться не в семь лет, а в девять. Пусть подольше длится детство. Опять-таки — пойдет учиться вместе с братом. Так вот рассуждала мама, и хотела она своим детям только хорошего. Училась Алена неплохо, с удовольствием заучивая новые буквы и цифры. Только вот дразнили ее в классе. Два года разницы не шутка. Другим детям смешно — такая большая, а ничего не знает.
У шустрого и смекалистого Ваньки проблем не было совсем — его любили и приятели, и учителя. Особенно учителя физкультуры. Еще бы — быстрее всех бегает, выше всех прыгает и в школьной футбольной команде играет. Да и вежливый такой мальчик, послушный.
Поздней весной умерла мама Алены и Вани. Смерть была внезапной, что-то с сердцем. В школе детей очень жалели, зная, что отца у них не было. Были бабушка с дедушкой, да только вот поговаривали, что с ними что-то не совсем в порядке. Не то болеют, не то что… Школа взяла на себя организацию маминых похорон.
Вскоре выяснилось, что бабушка с дедушкой внуков воспитывать вряд ли смогут. То, что дедушка попивает, сомнений не вызывало. По поводу бабушки сомнения были. Сама она все больше плакала, признавалась, что «иногда по чуть-чуть», но обещала бросить «ради детей». Те, кто должен был принять решение — оставлять детей в семье или забирать их в детский дом, — колебались. Уж очень жалко было отдавать Алену и Ваню в казенное учреждение, уж очень горько бабушка плакала и честно обещала не пить.
