лицом, с которого не сходила добрая полуулыбка. Она охотно участвовала в беседах мужчин, имея собственное мнение по всем вопросам, но никого, в отличие от них, не ругала и не обвиняла. Хотя более всего Буй-Туру понравилась ее готовность всем помочь и всех успокоить. У него тоже были еще живы бабушки, которые когда-то его воспитывали по очереди, и теперь он с нетерпением ждал встречи с одной из них – бабулей Аграфеной, матерью отца. Жила Аграфена Поликарповна в Нижнем Новгороде одна, похоронив мужа еще в начале девяностых годов прошлого столетия, и недавно прислала письмо, в котором просила внука заступиться перед властью. Буй-Тур не понял толком, чего хотела бабушка, но отказать ей не мог и отпросился у начальства ППП на три дня «по личным обстоятельствам». Благо ему не надо было являться на работу к определенному часу каждый день. Операции же по «лечению» чиновного люда и ликвидации бандитов обычно случались не чаще одного раза в неделю.
Попрощавшись с попутчиками, Буй-Тур вышел на привокзальную площадь и поймал частника, согласившегося отвезти его в центр города, на Большую Покровскую улицу, всего за «скромных» две сотни рубликов.
Однако на улице Большой Покровской его ждал сюрприз.
Двухэтажный деревянный дом, в котором жили четыре семьи, в том числе – Аграфена Поликарповна с двумя кошками, оказался наполовину сгоревшим. Пожар случился уже давно, судя по убранной территории, но в воздухе все еще пахло гарью. Тем не менее жители дом не покинули, только забили досками и затянули полиэтиленовой пленкой окна. Подивившись такой любви к «малой родине», Гордей нашел квартиру бабушки Аграфены и постучал в обуглившуюся снаружи, обклеенную вокруг ручки газетами дверь.
– Входи, милок, – послышался за дверью знакомый голос.
Буй-Тур потянул дверь за ручку, переступил порог, стараясь не испачкаться. Кутаясь в шаль – в доме температура явно была намного ниже оптимальной, на дворе стоял сырой и холодный ноябрь, – на гостя смотрела хозяйка квартиры, высокая, худая, с морщинистым суровым лицом и прозрачно-голубыми глазами, в глубине которых мерцал упрямый огонек. Бабушка Аграфена всегда казалась Гордею слишком строгой и требовательной, и все же он ее любил и в детстве слушался беспрекословно.
– Гордеюшка! – узнала гостя хозяйка, протянула к нему дрожащие руки. – Приехал! Уж и не чаяла увидеть!
Буй-Тур обнял старуху, чувствуя подступивший к горлу ком.
– Я письмо получил, вот и приехал. Что тут у вас случилось?
