У Лидочки от страха отнялся язык.
– У вас есть мужчина, друг, спутник? Отец, брат?
Она помотала головой.
– Так. А отец девочки?
Она только рукой махнула.
– Интересно живете, господа… Значит, будем делать по-другому. Вы завтра же летите в Москву. Деньги вздор, деньги будут, об этом не думайте… и с билетами по нынешней дороговизне осложнений возникнуть не должно. Я вам дам один московский адрес. Зовут этого человека Коминт. Иванович. Цыпко. В цирке его знают как Альберто Донателло. Передадите ему письмо, он все устроит. На возраст его не обращайте внимания – человек чрезвычайно надежный. Но – слушайтесь его, как Господа Бога. Скажет: землю рыть – ройте, и как можно глубже. Ну да он и сам все хорошо объяснит. Он хорошо объясняет. Доходчиво…
Дело это как раз по нему. В общем, господам евпаторийским цыганам я не завидую, равно как и милиционерам, если они к этому делу прикручены. Да не плачьте, Лидочка, бывают в жизни вещи пострашнее. Все будет хорошо.
Но получилось все очень нехорошо. Почему-то – неожиданно и без особых поводов – заблажило ехать в аэропорт и Аннушке со Степкой. «Нива» долго не заводилась, дорога обледенела, встречные водители и даже гаишники были сплошь пьяные. Судьба как бы ненавязчиво намекала на нежелательность всей затеи.
В тамбуре аэровокзала сидела на куче тряпья и сама на кучу же тряпья похожая старая цыганка. Или таджичка («С понтом беженка»– проворчал Степка). Увидев четверых, она вдруг вскочила молодо и поднесла к губам раскрытую ладонь.
Аннушка в испуге отшатнулась.
– А вот этого не надо, – сказал Николай Степанович. – Погадать я тебе и сам погадаю.
– Сам ты искать меня после будешь, золотой, – без всякого акцента и без выражения сказала ведьма, садясь. – Ан – поздно будет искать.
– Какая противная бабка, – фыркнула Лидочка. – Не к добру такую встретить.
– Никогда сами не верьте в приметы, – сказал Николай Степанович. – Предоставьте это сведущим людям.
– Правильно их Гитлер гонял, – неожиданно сказал Степка. – Евреев зря, а цыган за дело.
– Слышу голос твоей классной дамы, – сказал Николай Степанович. – И если я его еще раз услышу…
Самолет улетел вовремя. Когда Тихоновы возвращались к машине, ведьмы в тамбуре уже не было.
Весь день Николай Степанович чувствовал во рту металлический привкус.
А вечером Аннушку и Степку увезла скорая помощь.
Доктор был молод, бородат и встревожен.
– Ничего нового я вам пока сообщить не могу, – сказал он. – Кровотечение продолжается и у мальчика, и у матери. Это похоже на какую-то тропическую болезнь, я о ней слышал. Утром будет профессор Скворушкин…
