«Сонорус?! Она что, хочет их напугать?»
Он смотрел на Гермиону, которая вытянула руку с палочкой к небу, навстречу тяжелым кипящим облакам и застыла. Дверь комнаты опять хлопнула, снова простучали шаги — вернулся Джеральд. Гарри не обратил внимания — он, не отрываясь, смотрел на Гермиону.
Гермиона казалась… богиней. И это впечатление стало еще сильнее оттого, что неотвратимо приближающиеся фигуры вдруг остановились.
Усиленный заклинанием, голос Гермионы страшно загремел над равниной:
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
«Патронус?! Это ДЕМЕНТОРЫ?!»
Гарри ждал, что сейчас появится Серебряная выдра — Патронус Гермионы — но из палочки вырвался белый смерч, беззвучно вырос до гигантских размеров и расплылся грибом под самими облаками.
— Что это, — закричал Джеральд, — атомная бомба?!
Гарри оглянулся и увидел у него в руке тяжелый пистолет.
— Ни в коем случае не стреляйте! — предупредил он. — Проход закроется!
Он снова повернулся к окну. Воронка смерча выворачивалась наизнанку, формируя купол, края которого начали обрушиваться вниз, на равнину. Темные фигуры одновременно развернулись, взмыли в воздух и полетели прочь. Расширяющийся купол догнал их и смел. Потом погас. На равнине осталась одна Гермиона.
— Квиетус! — произнесла она, коснувшись палочкой горла. Ее голос снова стал нормальным; она повернулась к ним и с вызовом посмотрела на отца: — Ну как?
— Великолепно, о Гера, царица богов!
— Все бы тебе шутить! — негодующая Гермиона опустила палочку. — Я не Гера, я Афина! Богиня науки и войны!
— Мне нравится, — улыбнулся Гарри.
— Но Гера лучше, — заметил Джеральд. — Я всегда считал, что «Гермиона» — это слишком длинно.
Гермиона от возмущения не нашлась, что ответить.
— Мальчики, хватит! — вмешалась Эльза. Похоже, она только сейчас обрела дар речи. — Гарри! Как ей перейти сюда?
— Гарри! — Гермиона бросилась к стеклу, прижалась ладонями. — Ты меня отсюда вытащишь?! Это получится?
— Должно! — ответил он, рассматривая свою руку. — Черт, кровь перестала идти.
Он снова взрезал запястье. Гермиона, передернувшись, отвернулась.
— Отойди! — сказал ей Гарри и, еще раз размазав кровь поверх прежнего пятна, протолкнул руку. На этот раз прошло куда легче. — Гермиона, я понимаю, это неприятно, но…
— Я просто не могу смотреть, как ты себя калечишь! — выдохнула Гермиона.
— «Калечу»? Это просто ранка!
— Что я должна сделать?
— Помоги размазать кровь с твоей стороны.
Гермиона оглянулась, подошла. Гарри согнул руку и начал водить запястьем по стеклу. Гермиона, стиснув зубы, обеими руками размазывала кровь, поминутно озираясь.
