— О, с удовольствием! — воскликнул Мэрфи.
— Так и запишем, — деловито отозвался Монтегю и действительно вписал имя барона Сэйского в маленькую книжечку.
Барона это несколько покоробило, но, скрыв опасения, он спросил:
— Могу я узнать имена других соучастников, дражайший сэр?
Но граф, захлопнув книжку, многозначительно ответил:
— Терпение, дражайший сэр, в свое время все узнаете! Когда придет момент действовать, вам будет дан сигнал!
И после этого он распрощался с Сэем, оставив барона в состоянии полной растерянности.
А граф Монтегю от Сэя отправился к Паулету, который тоже изображал больного.
Граф начал свое посещение такими же комплиментами, какие он только что расточал Сэю. Паулет выслушал их хладнокровно. Но вот Монтегю начал говорить о том возмущении, с которым он и его друзья рассматривают поведение короля, кровожадно посылающего на смерть рыцарей для собственной потехи. И тут маркиз вежливо, но решительно перебил графа:
— Благородный сэр! Я не могу допустить в своем доме речей, которые хотя бы в малой степени порицали его величество короля, да хранит его господь! Кому-кому, а нам с вами надо знать, что воля короля священна и стоит выше всяких осуждений!
Получив такой отпор, граф Монтегю очень смутился и начал говорить, что маркиз не совсем правильно понял его слова и что он, Монтегю, самый вернейший слуга короля. После этого, конечно, посетитель и не подумал вовлекать маркиза в заговор и очень быстро закончил визит.
Садясь на лошадь, Монтегю бормотал про себя:
— Хитрая лисица этот Паулет! Его не поймаешь на удочку, как простака Сэя!
А в это же самое время маркиз думал:
«Хитрая лисица этот Монтегю! Только напрасно он думает опутать меня своими уловками… Надо будет повидаться с Сэем, кажется, Монтегю приехал ко мне от него».
Ночью Паулет и Сэй, покинув постели, съехались на условленном месте своих встреч, у скамейки, поставленной для отдыха пешеходов на перекрестке двух дорог.
Они встретились сердечно. После поединка рыцари сделались лучшими друзьями, и не было такой тайны, которую они не доверили бы друг другу. Сэй, конечно, рассказал маркизу свою беседу с графом Монтегю во всех подробностях, и Паулет схватился за голову.
— Слушай, Мэрфи, ну и простофиля же ты! — воскликнул он.
— Ты думаешь? — спросил смущенный Мэрфи.
— Конечно, старина! Ты попал в лапы провокатора!
— Это уж, кажется, слишком! У него такое честное лицо…
Паулет рассмеялся.
— Человека с лицом мошенника не возьмут на такую деликатную работу. А впрочем, посмотри ты на его бегающие серые глазки… Ведь они никогда не смотрят в лицо собеседника!
