Благодаря явной одарённости Тонана обучение заняло всего около двух лет. «Ну что, ученичек, большую часть знаний я в тебя утрамбовал, теперь тебе их использовать и обновлять. Запомни, никогда не будь однообразен в своих действиях, иначе первый же серьёзный противник, немного тебя изучивший, станет последним. Остались только два дела, первое, когда ты только пришёл сюда, за обучение я потребовал, чтобы ты в конце исполнил одно моё желание. Конечно, ты совершил огромную глупость, согласившись на мои условия. Но за это время я к тебе попривык и решил, что подлости уже не к месту. Итак, слушай внимательно: я, наконец— то, разработал заклинание, которое перенесёт „привязку“ с башни на вот этот милый и добренький перстенёк с забавно улыбающимся черепком. Сам я не могу воздействовать на башню (переборщил в своё время с заклинанием бессмертия!), поэтому ты используешь эту мою разработку, и этот перстень возьмёшь с собой. Во-первых, мне хочется самому с тобой попутешествовать, во— вторых, это знак того, что ты чёрный маг и мой ученик, возможно, кто-то ещё даже помнит, что он означает. И второе, что я хотел тебе предложить — использовать ещё одну из моих последних разработок и стать кем— то вроде лича: не будет необходимости в пище и сне; убить тебя станет намного сложнее, и заклинания смерти, после того как ты сам побываешь за гранью, станут применяться намного проще. Но ты потеряешь многие чувства и ощущения, уже никогда не встретишься с родителями на том свете, если он есть, конечно, так как в случае гибели, погибнешь полностью со всем, что есть ты. А после преобразования тебе всегда будет, мягко говоря, прохладно, и ещё это будет больно, смертельно больно…» В голове Тонана, как сотни раз за эти два года, пронеслись деревня, соседи, родные. «Ах да, и ещё, за это ты не должен будешь проявлять жалости на своём пути ни к кому…» На прозрачном лице расползлась подлая улыбка.
— Я и не собирался кого-то жалеть. И меня всегда будет греть внутренний огонь ненависти. Я должен использовать все возможности, чтобы увеличить шансы на успех!
И с губ Тонана почти неслышным шёпотом сорвалось:
— Я согласен.
Прошло много дней с тех пор, как мальчишка с грязным лицом и опухшими от слёз глазами зашёл в Сумеречную башню. На небе ярко светило солнце. Из башни вышел человек, его лицо было бледным, в карих глазах ничего не выражалось, чёрные волосы цвета воронова крыла спадали на плечи, плотно сжатые губы были с оттенком синевы, словно он долго пробыл в холодной воде. На нём был чёрный балахон, а на одном из пальцев с перстня улыбался череп с искорками в рубиновых глазах. Развернувшись на северо-восток, туда, где, как удалось выяснить из памяти пленённого им солдата, находилось сердце империи Харр, он сделал первый шаг.
