Владельцами 94 % уставного капитала зарегистрированной в Нидерландах компании Milkiland N. V. являлись председатель совета директоров компании Анатолий Юркевич и член совета Ольга Юркевич. По итогам IPO, доля новых акционеров в капитале компании составит 22,4 %, а доля Анатолия и Ольги Юркевичей сократится до 72,8 %».
Даша прочитала эту статью с трудом, как сложный параграф в учебнике. Мало что поняла… Нидерланды, Украина, Россия, Варшавская фондовая биржа, кипрская компания… Кому именно все же принадлежит комбинат, так и осталось непонятно. Посмотрела, когда он был построен. В 1955 году. «Одно из первых предприятий в отрасли, построенное в Москве после Великой Отечественной войны». Владело им тогда, конечно, государство, а теперь, получается, какие-то Анатолий и Ольга Юркевичи из Нидерландов… Слова папы показались справедливыми, и тревога снова навалилась, затормошила.
– Дарья! – раздражающий, но сейчас спасительный голос мамы. – Ну ты будешь играть или нет?
– Буду!
Кое-как, постоянно мысленно отвлекаясь, проиграла несколько пьес. Попыталась разобрать новую, но быстро почувствовала прямо физическую, реальную тошноту. «На фига всё это надо, если так! – бился в мозгу вопрос. – Всё равно никакого смысла». Даша хотела смеяться над собой, почему-то разволновавшейся из-за молочного комбината, чужих капиталов и тому подобной ерундятины… Да, хотела смеяться и понимала, что не получится, не удастся так просто прогнать волнение и панику.
– Насть, – позвала ковыряющуюся с «лего» сестру, – давай заниматься.
Настя громко вздохнула.
– Не вздыхай, садись!
– А ты не кричи!
– Я не кричу. Давай… «На катке» повторяем.
И – медленное, натужное продвижение вперед по много раз уже пройденному. Настя путалась в пальцах, в клавишах.
– Смотри в ноты, – велела Даша. – Ты ведь их умеешь читать.
– Я не умею.
– Блин, а вчера умела!
– Уже забыла…
Пришел папа. Послушал, сказал:
– Грустная музыка.
– Да она не грустная. Просто Настя так у нас исполняет… Дай я покажу. – Даша отодвинула сестру и сыграла как надо. – Это дети на коньках катаются.
– А я никогда не каталась, – захныкала Настя, – потому и не могу.
– Кстати, – оживился папа. – В Коломенском вроде каток открыли, я видел в тот раз. Давайте сходим посмотрим.
– Ну, коньки же нужны.
– Там, наверно, прокат…
– Давайте!
– Сейчас пойдем или после обеда?
– Сейча-ас! – запрыгала Настя.
Папа подумал и сказал:
– Нет, надо еще поиграть, потом пообедаем, чтобы голод не отвлекал, и отправимся. – Подошел к елке, пощупал хвою; только прикоснулся, и несколько иголок упало на пол. – Черт, и эта осыпается…
