Все словно очнулись от транса. Булочки? Захария, наконец, снова обрёл дар речи:
- Ч…что?
- Булочки, - обычным голосом повторил Гарри. - Наставник Снейп обожает поджаристые маковые булочки.
- Нно… он же… ты ведь… - бормотал Захария.
- Сплю с ним? - лукаво спросил Гарри, думая, как же защитить репутацию профессора и отвести от них подозрения раз и навсегда. - Нет. У Наставника Снейпа нет ни жены, ни домовых эльфов. Когда он ушёл из Хогвартса, он нанял меня в качестве повара и домоправителя. У меня своя спальня, а у него - своя.
Гарри вытащил палочку и прижал её к рёбрам Смита, чувствуя, как у того заколотилось сердце:
- И чтобы больше ни одного грязного слова в мой адрес или в адрес моего Наставника, понял?
Захария бормотал что-то невнятное, изредка поминая поджаристые булочки с маком. Внезапный смех Забини разорвал тишину библиотеки, его мускулистая рука опустилась на плечи Гарри, едва не сбив того с ног.
- «Вонзает зубы в мои нежные горячие поджаристые булочки с маком» - передразнил он Гарри. - О, Боже! Я даже на секунду поверил! Знаешь, Корвус, я думаю, ты отлично впишешься в нашу компашку.
Смех Блейза был настолько заразителен, что все остальные тоже начали смеяться, разрушая возникшую напряжённость. Никто не знал, чего можно ожидать от тихони Корвуса. Захария тем временем быстро собирал свои вещи, пытаясь убежать от насмешек. Он и предположить не мог, что ситуация обернётся против него.
А сверху усмехался Северус, и даже Сметвик фыркал от едва сдерживаемого смеха.
Глава 9 (часть 1)
«Уверенность в себе произрастает из знания и принятия собственных способностей и слабостей, а вовсе не из мнения окружающих»
Джудит Брэдвик, социолог
Гарри устало опустился в мягкие объятия кресла в больничном офисе Снейпа и уложил уставшие ноги на журнальный столик. Теперь каждый день стал для него как вызов, испытание его умственных способностей, в то время как раньше он мог положиться на свое тело и сексуальность. Задачки, которые ему задавали Северус и мадам Джонс, вынуждали его выкладываться полностью, используя все имеющиеся силы. Но, в конце концов, его усилия начали оправдываться: он влился в работу и схватывал на лету всё, о чём ему говорили преподаватели, хотя всего месяц назад он не смог бы понять и половины.
Сидя в кресле, Гарри чувствовал себя измученным. Конечно, давали о себе знать и учёба по четырнадцать часов в сутки, и напряжённая работа в лаборатории, и лекции, полные неизвестной, но жизненно необходимой любому целителю, информацией. Но было ещё кое-что, что заставляло Гарри чувствовать себя так, словно он шёл с завязанными глазами по краю пропасти: постоянный страх быть узнанным.
