Наложив на себя чары отвода глаз, Мастер Зелий незаметно влился в одну из входящих кампаний и расположился в углу, рассматривая посетителей и официантов, и совсем скоро заметил Гарри, одетого в простые чёрные брюки и белоснежную рубашку. Гарри ловко маневрировал между столами, разнося подносы с тарелками и стаканами.
Северус наблюдал за Гарри и остальными официантами, замечая, как они флиртуют с клиентами, не переступая при этом границы - той, после которой посетители могли бы позволить себе что-то большее, чем игривые шлепки и поглаживания. Северус понимал, что целью этой игры были чаевые, но ему всё же было неприятно видеть обнимающие Гарри руки. Конечно, большинства объятий Гарри удавалось избежать, и, судя по реакции Томми, не происходило ничего из ряда вон выходящего. Пока все придерживались правил игры, бита Томми спокойно отдыхала под стойкой.
Обеденный перерыв подходил к концу, и народу в баре оставалось всё меньше и меньше. Когда осталось всего пара человек, Гарри устало плюхнулся на высокий стул у бара и стянул белый фартук. Достав из кармана полученные за день чаевые, Гарри пересчитал их, отдал какую-то часть парню, который уносил посуду и вытирал столы. Монеты Томми обменял на бумажные деньги, которые Гарри, не пересчитывая, сунул в бумажник.
- Ну что, до завтра? - спросил Томми, но Гарри отрицательно покачал головой.
- Нет, завтра не могу, Томми, извини. Днём у меня съёмки, и, скорее всего, они затянутся допоздна, - Гарри встал со стула и тихонько пощёлкал языком, подзывая Хедвиг. Сова тут же перелетела на подставленное ей плечо.
Гарри же подхватил висящую на крючке в углу куртку, едва не задев ей Северуса. Хедвиг повернула голову, уставилась прямо на мужчину и что-то курлыкнула своему хозяину.
- В чём дело, Хедвиг? - Гарри ласково погладил её белые мягкие перья, пытаясь успокоить. - Там никого нет. Просто тень.
~~~* ~~~
Северус легонько провёл пальцами по фотографии Гарри в календаре, стараясь не перемазать её маслом с поджаренного блинчика, который заменил ему завтрак. Ночь Северуса была заполнена неясными грёзами о прекрасных зелёных глазах и улыбке, то застенчивой, то обольстительной, но одинаково желанной. Да что, во имя Мерлина, с ним творится? Почему он не может просто забыть о существовании назойливого мальчишки? «Просто забудьте о существовании маленькой гриффиндорской шлюшки» - пронеслось у него в голове. В висках ломило, затылок словно налился свинцом. Как можно забыть о чём-то, если он только об этом и может думать?!
