И только собираясь шагнуть в камин, чтобы отбыть на работу, он странно посмотрел на Поттера, уютно расположившегося в кресле в ожидании гостей.
Гарри еще вчера, принимая решение пригласить друзей в мэнор, подумал о том, что не станет встречаться с ними в спальне. Это было бы слишком уж интимно. И ему не хотелось впускать в личное пространство Драко тех, кого тот терпеть не мог.
Перед тем, как уснуть, он долго размышлял обо всех своих наблюдениях, сравнивая их со словами Снейпа.
И даже пришел к выводу, что бывший профессор, впрочем, как всегда, оказался во многом прав.
«Вот только он не учел одного: несмотря ни на что, Драко любит меня и не позволит себе лишнего, тем более, заметив однажды, что я изменился. И он непременно заметит это.
Да и я, после всего, что услышал от Снейпа, уже не смогу оставаться таким, как был все эти два года. Я должен снова найти себя, стать прежним Поттером… Хотя… полностью прежним я никогда не стану. Да и надо ли? Просто буду смотреть вперед, не прячась от своего прошлого, от войны, от воспоминаний и, главное, от друзей.
А Драко поможет мне, Драко поддержит, несмотря на то, что ему может все это не понравится. Ведь когда любишь, воспринимаешь любимого со всеми его недостатками? Разве нет?»
Полностью ушедшего в свои мысли Поттера, устроившегося в специально трансфигурированной для его удобства кушетке, отвлек эльф, который протягивал ему флакон с зеленоватой жидкостью и свернутый пергамент.
- Мастер Снейп прислал для хозяина Гарри Поттера, - скороговоркой сообщило существо и тут же исчезло, лишь поймав взглядом благодарный кивок хозяина.
Гарри осторожно поставил стеклянный пузырек на столик и прочитал инструкцию, исписанную знакомым еще со школы мелким, словно летящим почерком. После чего открыл флакон, вдохнув густой травяной запах, затем быстро выпив содержимое.
«Странно… Впервые пью зелье, от которого не хочется тут же бежать к ближайшему туалету, чтобы очистить желудок… Снейп превзошел сам себя. Надо будет сказать ему спасибо при следующей встрече».
Однако совсем скоро Гарри пожалел о своем намерении поблагодарить зельевара. Спину скрутило такой болью, что он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ему казалось, что кто-то вставил в позвоночник раскаленный прут и медленно, со вкусом, проворачивал внутри, наслаждаясь его агонией.
Из глаз волшебника непроизвольно потекли слезы. Едва шевелясь, он сполз на пол, пытаясь найти удобное положение, при котором боль была бы не такой обжигающей. Но ничего не помогало.
