Гарри, как обычно, смутился, но покорно согласился принять помощь, позволяя натянуть на себя белье, а затем носки и домашние брюки из мягкой светло-серой ткани. Мантию поверх домашней же рубашки, он запахнул сам. А Малфой, поднявшись с колен, - как хорошо, что отец этого не видит - не удержался и поцеловал приоткрытые губы, словно бы напрашивающиеся на поцелуй.
- Какой же ты у меня упрямый, - вздохнул Драко, беря его за руку и неторопливо ведя прочь из спальни.
В ответ он получил насмешливый, но в тоже время, любящий взгляд, заставляющий его забыть все на свете и в который раз порадоваться тому, что Гарри, его Гарри, такой красивый, такой сильный, несмотря ни на какие травмы, такой единственный в своем роде сильнейший маг современного магического мира, принадлежит ему. Ему одному.
Меньше знаешь, крепче спишь
5 глава
Утро, несмотря на сильный ветер, выдалось солнечным. Тяжелые тучи, пролившиеся ночью дождем, сейчас почти рассеялись, разметавшись по бледно-голубому октябрьскому небу опаловыми обрывками-клочками.
Гарри, опять полночи прокрутившийся в постели и, не выдержав, попросивший обезболивающего зелья, крепко спал.
Драко, у которого заранее портилось настроение от мысли, что же будет с Поттером, когда Северус начнет поить его заживляющим зельем, не сочетающимся с обезболивающим, проснулся рано.
Он осторожно выбрался из постели, позволив себе какое-то время посидеть около Гарри, отводя с лица путанные черные пряди, осторожно поглаживая бархатную кожу щеки, с трогательно-розовым отпечатком подушки.
Но потом, вспомнив о куче дел, на цыпочках отправился в душ, справедливо полагая, что Гарри, заснувшему четыре часа назад, стоит пока остаться в постели, тем более, следуя указаниям Снейпа, завтракать ему все равно нельзя. Еще он напряженно размышлял, сумеет ли выкроить время, чтобы хотя бы пообедать дома. Но так и не придя к какому-то выводу, вышел из душа и принялся одеваться, краем уха слушая лестные высказывания волшебного зеркала в свой адрес.
Драко и сам знал, что красив. Не той яркой красотой Поттера - с черными волосами, золотистой кожей и огромными изумрудами глаз, удивительно сочетающейся с хрупким телосложением и невысоким ростом ладной и даже изящной фигурки. Его красоту можно было назвать аристократической. Светлые длинные волосы, которые он, по примеру Люциуса, начал отращивать и уже отрастил до лопаток, неяркие, но завораживающие серые глаза, высокая спортивная фигура, с тонкой талией и мощным разворотом плеч.
