Но рука полицейского соскользнула с дверной ручки и легла ей на плечо. Другая рука очень медленно, как будто нехотя, поднялась и обвила ее тонкую талию. Но он не торопился прижать Анжелику к груди, а держал ее скорее как легкий и хрупкий предмет, с которым непонятно как следует обращаться. Однако интуиция подсказала молодой женщине, что сердце Дегре забилось намного быстрее. Не правда ли, забавно вызвать волнение в этом равнодушном мужчине, всегда отлично владеющем собой?
— Нет, — сказал он наконец. — Нет, я никогда не думал о том, чтобы заняться с вами любовью. Видите ли, для меня любовь — вещь крайне обыденная. В делах любовных, как и во многом другом, я не привык к роскоши, и она меня не прельщает. Холод, голод, нищета и розги наставников не способствовали воспитанию во мне изысканного вкуса. Я привык к кабакам и борделям. Все, что мне надо от девушки, — это чтобы она была славной животинкой, крепким, удобным предметом, который можно использовать, как захочется. Моя дорогая, если быть до конца честным, то вы просто не в моем вкусе.
Анжелику речь бывшего адвоката скорее позабавила. Она слушала, не поднимая головы от его плеча. У себя на спине она чувствовала мягкое тепло, исходящее от рук Дегре. Возможно, он не столь заносчив, как хочет казаться. Женщина, подобная Анжелике, не могла в этом ошибиться. Слишком многое связывало ее с бывшим адвокатом. И она приглушенно засмеялась.
— Вы говорите со мной так, словно я являюсь предметом роскоши… предметом неудобным, как вы сами сказали. Судя по всему, вы восхищаетесь богатством моих нарядов и моего жилища?
— Ну! Наряды тут ни при чем. В вашей головке по-прежнему хранится осознание превосходства, которое я прочел в ваших глазах в тот далекий день, когда вам представили какого-то жалкого адвокатишку-простолюдина.
— Много воды утекло с тех пор, Дегре.
— Сколько бы ни утекло, одно останется неизменным — высокомерие женщины, чьи предки в 1356 году сражались рядом с королем Иоанном II Добрым при Пуатье.
— Решительно, вы все всегда обо всех знаете, пронырливый полицейский!
— Да… точно так же, как ваш друг Грязный Поэт.
Дегре взял Анжелику за плечи и ласково, но твердо отстранил от себя, чтобы взглянуть ей в глаза.
— Так что?.. Это правда, что он собирается быть в полночь у ворот Монмартр?
Она вздрогнула, но потом подумала, что опасность уже миновала. Где-то далеко часы отбивали последние удары полночи. Дегре заметил, что ее глаза торжествующе блеснули.
