— Ну что ж, можете готовиться к охоте, — сказала Анжелика и отстранилась, стиснув зубы, — потому что я устрою вам развлечение.
Ей в голову пришла внезапная идея.
Она пошла прочь, но неожиданно вернулась.
— Их было тринадцать. Имена троих мне неизвестны. Узнайте их для меня.
Полицейский снял шляпу и поклонился.
— К вашим услугам, мадам, — сказал он, внезапно обретая голос и улыбку адвоката Дегре.
Глава 3
Охота на крупную дичь. — «Ты всем принесла только боль». — Смерть поэта
КАК и во время их первой встречи, Анжелика нашла Клода Ле Пти спящим на кораблике с сеном, пришвартованном со стороны Арсенала. Молодая женщина разбудила его и рассказала о событиях минувшей ночи. Все усилия оказались напрасными: распутники в кружевах вновь разрушили ее жизнь, как армия мародеров опустошает край, по которому идет.
— Ты должен отомстить за меня, — повторяла она с лихорадочным блеском в глазах. — Только ты можешь за меня отомстить. Ты один, потому что ты — их самый страшный враг. Так сказал Дегре.
Поэт зевнул так, что у него хрустнули челюсти, и потер свои светлые ресницы, будто стряхивая с них остатки сна.
— Какая странная женщина! — заявил он наконец. — Ни с того ни с сего перешла на «ты». Почему бы это?
Он обнял Анжелику за талию и привлек к себе, но та нетерпеливо высвободилась.
— Слушай, что я тебе говорю!
— Еще пять минут, и ты начнешь называть меня деревенщиной. Ты больше не похожа на маленькую нищенку. Ты похожа на знатную даму, отдающую приказания. Ну что ж: к вашим услугам, маркиза. Ладно, я все понял. С кого бы ты хотела начать? С Бриенна? Припоминаю, он волочился за мадемуазель де Лавальер, хотел заказать ее портрет в образе Магдалины. Потому-то король и переносит его с превеликим трудом. Ну что же, на обед Его Величеству мы подадим Бриенна под острым соусом.
И Клод Ле Пти обратил свое красивое бледное лицо на восток, туда, где поднималось солнце.
— Да, к обеду. Успеем. Когда речь идет о том, чтобы усилить эхо моих насмешек над сильными мира сего, печатный станок мэтра Жильбера всегда работает без устали. Что-то не помню, говорил ли я тебе, что сын мэтра Жильбера некогда был приговорен к галерам, уж и не знаю за какой грешок? Для него и для тебя это превосходная возможность отомстить, не так ли?
И, вытащив из недр своего широкого плаща старое гусиное перо, Грязный Поэт принялся писать.
Утро вступало в свои права. Колокола всех церквей и монастырей радостно созывали к заутрене.
Когда король после утренней мессы покинул часовню и пересек прихожую, где его уже ждали просители, близился полдень. Государь обратил внимание, что плиточный пол усеян белыми листками, которые спешно собирает перепуганный лакей. Казалось, слуга только что заметил беспорядок. Пройдя дальше и спускаясь по лестнице, ведущей к личным покоям, Людовик XIV увидел похожую картину и выказал недовольство.
