Сам Давид превратился в довольно красивого парня. Он перестал сомневаться в своей привлекательности и не терял надежды, что наступит день, когда Анжелика станет его возлюбленной.
Анжелика не могла не замечать успехов Давида на любовном поприще. Она и сама смотрела на него иными глазами: если прежде неловкие ухаживания юноши сильно раздражали ее, то теперь его дерзкие взгляды немного смущали, но были приятны. Она продолжала обращаться с юным поваром жестко, порой сурово, как обращаются с младшим братом, но иногда в ее словах проскальзывало легкое кокетство, за которое Анжелика себя неизменно корила. Смех и шутки, которыми они обменивались, хлопоча вокруг вертелов, были не лишены вызова, свидетельствующего, что мужчину и женщину тянет друг к другу и они стараются замаскировать влечение невинными фразами.
Бывало, Анжелика с иронией спрашивала себя, не случится ли однажды, что развлечения ради она уступит этой взбалмошной юной страсти. К тому же молодая женщина нуждалась в Давиде, потому что без его помощи почти невозможно было рассчитывать на успех задуманных ею идей. Например, если открыть две-три лавочки на ярмарке Сен-Жермен, то, чтобы дело пошло в гору, работать там должен именно Давид. Другой опорой Анжелики был Одиже: с ним были связаны надежды наладить производство и продажу шоколада и прохладительных напитков. Значит, с ним тоже надо поддерживать хорошие отношения. Поклонника, чья страсть с каждым днем становилась все более глубокой, нельзя отвергать. Причем не могло и речи идти о том, чтобы удержать его мимолетными ласками — в отличие от Давида. За одну ночь, если бы она решилась подарить юноше право коснуться своего «божественного тела», он навек превратился бы в ее преданного раба. Но в Одиже Анжелика несколько опасалась упорства зрелого мужчины, который уже пережил возраст мимолетных увлечений и доселе не поддавался страстям. Этот спокойный мещанин, слуга, не опускающийся до угодливости, потомственный военный — человек открытый, храбрый и при этом от рождения осторожный и расчетливый делец. Он никогда не позволит водить себя за нос. И хозяйка «Красной маски» лишний раз порадовалась отсутствию Одиже.
Анжелика стряхнула песок с листа, на котором делала свои расчеты. Она снисходительно усмехнулась.
«Ну вот, я оказалась между поварами, каждый из которых пылает ко мне нежной страстью, и каждый меня любит на свой манер! Надо думать, это издержки профессии… Жар очага плавит их сердца, как жир индейки».
