Я кивнул. Пахла она, как всегда, восхитительно. По крайней мере, духи остались те же — «Клиник», вспомнил я.
— А где твой босс? — спросил я.
Она указала на обитые кожей двери.
— Говорит по телефону.
— Тебе нравится с ней работать?
Она выразительно посмотрела мне в глаза. Я очень хорошо знал, что этот взгляд означает: «Как ты можешь сомневаться?» Эли никогда мне не лгала. Я думаю, она вообще не умеет лгать.
— Если бы не нравилось, не работала бы, — ответила она.
Я решил не спрашивать ее, действительно ли ее босс такая стерва, как все говорят. Момент неподходящий.
— Я знаю, что говорят о ней все эти джентльмены. — Она махнула рукой в сторону общего салона. — Думаешь, она не знает?
— Они так бесятся, потому что боятся, что их турнут.
Понизив голос, она подалась ко мне.
— Почему ты думаешь, что у нее есть такие полномочия? Совет директоров запретил ей увольнять вице-президентов без согласования с ним. И будь уверен, эти джентльмены в курсе.
— Ты шутишь.
— После смены менеджмента на тридцать третьем этаже начались мятежи и бунты. Тогда Хэнк Бодин поговорил с каким-то своим дружком из совета директоров, и совет ограничил ее полномочия по увольнению и найму. Это оскорбительно!
— Если у Бодина столько дружков в совете директоров, почему сделали генеральным ее, а не его?
— Может быть, там считают, что он чересчур груб. А возможно, они хотели взять именно человека со стороны, чтобы как-то разобраться со всей нашей грязью. Но какова бы ни была причина, приняли ее отнюдь не единогласно, я точно знаю. Так что немалая часть совета директоров пристально следит за ней, ожидая, когда она споткнется. Как только это случится, они немедленно от нее избавятся, поверь.
— И как все это связано с тем, что я оказался здесь?
— Майк Зорн сказал, что никто не знает о «Скай-Крузере» больше, чем ты.
— Бодин убежден, что Шерил сама внесла меня в список приглашенных, — сказал я. — Но она ведь этого не делала, правда?
— Нет, конечно, нет, — раздался голос у меня за спиной. Обитые кожей двери распахнулись, и появилась Шерил Тобин. — Я даже имени вашего не знала. Но Элисон сказала, что вам можно доверять, и я надеюсь, она не ошиблась.
На расстоянии она была лучше. А вблизи казалась искусственной. Лицо гладкое, без морщин, но неестественное, как будто над ним мощно поработали — или «ботокс», или пластические операции. Она посмотрела на меня в упор, оценивающе.
— Элисон говорила о вас много хорошего.
— Это все неправда.
