В ординаторской неврологического отделения – спор с врачом-армянкой, маленькой уставшей женщиной с грустными глазами. Спор на уже традиционную тему: где грань национального и националистического в народном движении, охватившем Армению. Абсолютная вера в порядочность лидеров «Карабаха». На тебя смотрят как на ребенка, словно зная какую-то тайну. «Он (такой-то…) не мог сказать, что мы заставим солдат стрелять в народ, он не мог!» И здесь же совершенно некритичное суждение: «Все азербайджанцы – звери, варвары, тупые и т. д.». Реминесцепции по поводу некогда Великой Армении – от Средиземного моря до Дагестана, включавшей Арцыз (Карабах). В прошлом видят – будущее… Может быть, это и не национализм, но тогда это – болезнь, которую надо лечить социальными категориями, да некому.
Улица Киевян; застроенная высокими массивными домами из потемневшего туфа, напоминает мне Бабушкин взвоз в Саратове – этакий крутой спуск к Волге, только в десять раз шире и длиннее. Поток машин бежит по ней вниз. Интересно, что на больших улицах на больших расстояниях нет переходов. ГАИ – беспомощно, так плотен поток машин. Пешеходы, рискуя, перебегают… А старику или больному не перейти, нужно обходить целый квартал. Массовый городской эгоизм…
Гора Арарат на юго-запад от Еревана, километрах в пятнадцати. В хорошую погоду она хорошо видна, во всяком случае, из моей лоджии. Силуэт ее то четкий, как графика, то далекий и темный, то залитый солнцем, белоснежный, с бороздками ущелий, складок и лесов, а то и вовсе как завалившееся животное, покрытое толстым мохнатым одеялом из облаков.
2.01. Унылая однообразная жизнь госпиталя. Обход. Вчерашним моим больным, в том числе солдату с сахарным диабетом, стало получше, но полезно подержать их в реанимационной – там побольше порядка. А женщин с ампутациями возвращают в палаты, опасность миновала.
Работа с больными армянами представляет подчас значительные трудности. Прежде всего, это языковый барьер, хотя большинство неплохо говорит по-русски. Во-вторых, это обычаи. В-третьих, это почти обязательное участие родственников (не больные, а родственные корпорации). Были случаи, когда по национальным соображениям невозможно было вовремя произвести ампутацию конечности в безнадежном состоянии, никакие уговоры не помогали.
Больная Гюльбахарян, 20 лет, 8.12., доставленная из Ленинакана (была завалена стеной дома и извлечена через 36 ч. с ушибом стоп, лица, ранениями мягких тканей тела), уже 9.12. была, как записано в истории болезни, «украдена из отделения родственниками».
