— Есть предположения, кто бы это мог быть? — осторожно спросил я, в любой момент ожидая нового взрыва гнева.
— Нет, — буркнула Кэрол. — Но пока ты не приперся, я успела понять одну вещь.
— Какую?
— Убийца сумел подобраться к Гэбриэлю незаметно.
— Но это невозможно, учитель. Ловец чувствует приближение Безумных.
— Значит это был не Безумный, — отрезала магистр.
— Хищных зверей мы тоже чувствуем, — возразил я. — Как и людей с нехорошими намерениями.
— Слушай, — Кэрол попыталась нащупать меня взглядом, но промахнулась. — Гэбриэля убили во сне. Это понятно? Он не сопротивлялся и даже ни хаоса не понял, что случилось!
— Ясно, ясно, — я примирительно поднял единственную руку. — Как скажете — во сне, так во сне. Милен, кстати, тоже?
— Милен — нет. Ее зарезали в бою. Из какого оружия я определить не смогла. Явился ты и мы стали играть в кошки-мышки.
— Я ведь уже извинился!
— Да мне побоку на твои извинения! А ну бегом ищи тело Милен! Оно должно быть где-то неподалеку…
Слово магистра — закон. Пришлось встать и, пошатываясь, обходить округу. Надеюсь с останками девушки все в порядке, ибо собирать ее по кусочкам мне совсем не хотелось.
— Пошевеливайся! — донесся мне в спину злобный окрик моей наставницы.
Я вздохнул и заковылял быстрее. И почему интересно я совсем не рад, что магистр Кэролайн цела и невредима? Уж лучше бы ее, а не Гэбриэля, зарезали во сне…
К большому стыду, передвигаться нам пришлось поддерживая друг дружку. Никто не проронил ни слова, после того как мы предали огню тела наших собратьев. При этом ничего полезного узнать не удалось, исследовав прилегающую территорию, если не считать того, что двух Ловцов убили. Редкость.
Я с трудом переставлял ноги, а о той скорости, с которой я покинул Освейн, можно было только мечтать. Меня поддерживала лишь мысль о том, что моей наставнице сейчас не лучше. Два раза она споткнулась и чуть не упала, и что самое интересное, мою помощь приняла без ворчания.
Да, мы хорошенько поработали друг над другом.
— Нужно связаться с кем-то из лордов, — пробормотала Кэрол, когда мы почти добрались до первого подвесного моста. Вот значит, как следовало перебираться на эту сторону утеса. — Рассказать что произошло.
— У управляющего воздушной пристанью должен быть хрустальный шар, — заметил я. Почерневшая рука все еще не двигалась, но к ней вернулась чувствительность. Жгучая боль слепила сознание, но я терпел. Нечего показывать перед магистром свою слабость.
