Ярко-синее лезвие со скоростью ветра вошло в голубой глаз тигра и выскочило из его затылка. Напряженные уши дернулись, а потом, расслабившись, опустились на голову хищника. Самка была мертва, как и ее потомство. Маленькие тигренки не смогут прокормить себя, и умрут либо от голода, либо от клыков и когтей более расторопных охотников. Но это к лучшему — столь опасный зверь недалеко от Освейна никому не нужен. Рано или поздно они стали бы охотиться на людей.
Прикончив тигра, я неожиданно понял еще одну вещь. Это было озарение, которое посещает меня время от времени. В основном оно наводит мои мысли на прописные истины, до которых почему-то не додумалось сознание сразу.
Совсем недалеко отсюда есть воздушная пристань, от которой мы и начали свое путешествие в Освейн. Не знаю как мои товарищи перебрались на другой берег, но я смогу воспользоваться лодкой управляющего. Вряд ли он станет возражать.
Пристань располагалась на самом краю обрыва и была безлюдной и такой же ухоженной, как и мои сапоги, побывавшие во всем дерьме, что встречалось мне по пути. Несколько обветшалых строений, большая площадь-перон, повсюду связанные веревкой тюки и бочки, валявшиеся кое-как. Пристань возвели во времена Непонятных войн, дабы перебрасывать в эти богом забытые земли солдат и снаряжение, но по прошествии времени о «важной стратегической точке» все забыли.
Корабль на котором мы прилетели, был, наверное, первым за несколько лет. Управляющий, любитель крепкой выпивки и ягод смеха нас тогда даже не встретил. Ситуацию объяснил один из трех рабочих, и мы отправились в путь.
Сейчас на пристани никого не было. Я огляделся, но кричать не стал. Вряд ли кто отзовется, а если отзовется — то какая мне с этого польза? Мне всего лишь нужно одолжить лодку. Конечно, спросить разрешение не мешало бы, но я спешу. Быть может, кому-то из моих товарищей нужна неотложная помощь.
И пожалуйста, не называйте это воровством. Чужое имущество меня не прельщает. При первой же возможности я все верну или компенсирую.
Нужный мне транспорт я нашел возле обветшалой конторы, стекла в которой стали черными от копоти и жира. Заглянуть внутрь я смог только с помощью внутреннего зрения. Как и ожидалось, управляющий спал сном пьяного, повизгивая и бормоча под нос ругательства. Лодка находилась под деревянным навесом и парила в метре над землей, привязанная канатами. Подойдя к ней, я осмотрел днище и остался доволен — вроде бы прорех нет. Может показаться, что для воздушного судна это не принципиально, но это не так. Я не специалист в этом деле, но слушал множество историй, когда трещины в корпусе приводили к гибели всего экипажа и пассажиров.
