– Гриша, – сказал Инструктор. – Девушке хватит на сегодня! Дайте ей возможность отдохнуть и прийти в себя, ясно?
Я была ему очень благодарна.
Лиза взяла меня за локоть и куда-то потащила. Я не успела оглянуться, как снова оказалась в клетушке с лифтом, шкафами и лужей на грязном полу. Лиза чуть ли не насильно сняла с меня ватник и вытряхнула из валенок.
– Значит, ты их видишь? – спросила суховато и буднично.
– Кого?
– Теней!
– А… да.
– А что ты еще умеешь делать?
– Вареники с вишней.
– Круто, – Лиза прищурилась. – А я только яичницу.
Гриша вызвал лифт.
– Гриша, – сказала Лиза неожиданно детским, немного капризным голосом. – Сделай жене приятное – открой рамочку.
– Ты мне что обещала? – с готовностью отозвался Гриша.
– Это не лень, – она подняла туфлю и показала сломанный каблук. – У меня – вот…
– А я говорил: на операцию надевай только кроссовки…
– А я привыкла на каблуках!
– А ты борись с дурными привычками…
Они препирались вполголоса, и было ясно, что оба просто развлекаются. Наконец Гриша вытащил из рюкзачка баллон с краской и, продолжая ворчать, стал рисовать граффити на бетонной стене бункера:
– Рамочку туда… Рамочку сюда… эдак пупок развяжется…
– Как он это делает? – шепотом спросила я у Лизы.
– А как ты видишь то, что видишь?
Я пожала плечами.
– Вот и он так же, – кивнула Лиза. – Инстинкт.
В этот момент бетон разошелся и в стене открылась дыра. Лиза приятельски протянула мне руку…
– Туда не полезу, – я попятилась.
– Останешься здесь?
Вокруг были темнота, подземелье, ржавые коммуникации, холод, сырость, вонь…
Я зажмурилась – и пролезла в дыру в бетонной стене. Позади остался запах воды и гнили, мне в лицо дохнуло теплом, корицей и кофе, Лизиными терпкими духами…
Потом я налетела на велосипед, стоящий в углу, и открыла глаза.
Глава четвертая
Реальность, данная в ощущениях
– Ты извини, у нас бардак, – сказала Лиза.
– Впрочем, как всегда, – вставил Гриша.
– А кому не нравится, может убрать! – парировала Лиза, и я мысленно ей зааплодировала.
У них была самая уютная квартира из всех, что я видела в жизни. Может быть, мне показалось по контрасту с ледяным подземельем, но чувство было такое, будто ты вернулся домой после долгого путешествия. И велосипед в прихожей, и картины на стенах, и зарядный шнурок от мобильника, торчащий из розетки, как лиана, сочетались и складывались в единый образ теплой родной норы.
Я заглянула в комнату. Здесь картин было много, им не хватало места. На экране компьютера в углу мигала и переливалась галактика. На полу, свесив желтый язычок чайного пакетика, стояла пустая чашка.
