Нос, рот, глаза — все мое, разве что волосы коротко пострижены (а я себя помню с длинными волосами). Что касается фигуры, то я поздравила себя с великолепным приобретением — такой фигуре могла бы позавидовать и топ-модель. А пол года назад я не называла себя иначе, чем бесформенной толстухой. Теперь понятно, почему паренек за дверью густо покраснел, увидев меня: в больничной пижаме, без бюстгальтера я выглядела очень даже сексуально. И все же не короткая стрижка и не стройные ноги делали меня другой, а твердое выражение лица, блеск в глазах, прямая осанка, гордая посадка головы. Короче, я видела перед собой уверенного в своих физических и душевных силах человека.
Я еще долго стояла перед зеркалом, дивясь метаморфозам, происшедшим с моей внешностью и строя радужные перспективы, касающиеся личной жизни. Расческа, оставленная отцом у зеркала, заставила меня вспомнить о несчастьях, так неожиданно настигших нас. Бедный мой папочка, такой трогательный со своими смешными привычками. Я машинально пригладила расческой волосы, прокручивая в памяти арест отца и события ему предшествующие. Если отбросить предположение, что папа свихнулся, то… Расческа, вот что он имел ввиду, когда предложил полюбоваться на свою физиономию в зеркале. Он специально забыл ее у меня в палате, чтобы я воспользовалась тем, что в ней спрятано. А что там спрятано? Он настойчиво советовал зайти в сеть, а это значит, что мой изобретательный родитель спрятал в расческу Ключ. Но почему он воспользовался таким чудным способом? Один из полицейских, производивших арест, спросил второго, не успел ли папа мне что-нибудь передать. За нами следили, и отец, зная это, приготовил мне маленький, но очень ценный подарок. Но если за палатой следили, то воспользоваться Ключом я не смогу.
Охранник, открывший на мой стук дверь в четвертый раз, без обиняков сообщил, что я ему надоела.
— Мне нужно в туалет, — сказала я, пропуская его жалобы мимо ушей.
Эта простая, в общем-то, просьба поставила парня в тупик. После долгих раздумий, он сказал, отчаянно краснея.
— Я думаю, эммм, что в туалет можно. Но мне придется Вас сопровождать.
— Конечно, — кивнула я. — Иначе я могу смыться. Через унитаз.
— Слишком много говорите, — поделился своим наблюдением полицейский. — Идите вперед, я за Вами.
— А ведь он прав, — думала я, следуя за своим стражником. — Раньше за мной такого недостатка не замечалось.
Никогда не умевшая, да и особенно не желавшая общаться с людьми, я редко вступала с кем-либо в беседы, а если уже приходилось участвовать в разговоре, то я предпочитала больше слушать, чем говорить. Интересно, какие еще сюрпризы о себе самой меня ожидают в дальнейшем?
