. Пахло отвратительно. Вот почему у меня кружилась голова, понял Натабура и крикнул:
— Стой!
Увидев его, харчевник сильно удивился и схватил свой любимый секач. Но даже держал он его не очень уверенно.
— Видать, ты из везучих, — произнес он, делая неуклюжий шаг вперед.
— Видать, — согласился Натабура, — только не надо это проверять, — и поднял над головой кусанаги, который в дыму сделался не голубым, а почти черным.
Он не стал применять хитроумные приемы, которые годились против опытных самураев. Он выбрал классику — прямой удар под ключицу, чтобы разрубить черта наискосок. Впрочем, это не имело значения. От смерти рыжего харчевника отделяло мгновение. Но убивать его Натабура не стал. Во-первых, противник был неравным, а во-вторых, он еще должен был кое-что рассказать.
Харчевник все понял и в отчаянии швырнул секач в Натабуру. Входная дверь разлетелась в щепки. Натабура только криво усмехнулся и в ответ опрокинул светильник с грибами. Искры упали на циновки. Харчевня дернулась, как живая, и присела на бок. На пол полетела кухонная утварь и посуда, и что-то загромыхало наверху.
— Кто вы? И что вам здесь нужно?
— Ты не знаешь, с кем связался… — ответил харчевник, озабоченно поглядывая в угол, и речь его удивила Натабуру. Он-то думал, что демоны арабуру не умеют толково изъясняться.
— С кем же я связался? — с усмешкой переспросил Натабура.
Угол харчевни занимался огнем. Харчевник с все возрастающей тревогой косил туда рыжим глазом.
— Потушить бы надо… — предложил он.
— Перебьешься, — ответил Натабура.
— Потушить бы! — он даже сделал шаг в сторону.
— Стой, где стоишь! — приказал Натабура, и голубой кусанаги в его руках был самым весомым аргументом.
— Вот явится Ушмаль, что ты будешь делать? — вдруг осведомился рыжий харчевник. — Прилетит и убьет вас всех.
Судя по всему, он хотел запугать Натабуру.
— Кажется, я его уже видел.
— Нет, ты видел Майяпана — моего господина, а это не одно и то же.
И Натабура вспомнил. Он все вспомнил, но так, словно это был сон. Должно быть, сам Мёо — светлый царь Буцу[76], явился, чтобы покарать их всех, но прежде всего за отступничество от учения бодхисаттв, а не за вторжение в харчевню «Хэйан-кё». У Мёо было злобное лицо неразборчивого убийцы: редкие усы, нитеобразная бородка и раскосые глаза жителя степей. Почему он принял такой облик, Натабура не понял. Но расправиться с Натабурой и его друзьями он собирался, иначе не держал бы в руках огненный меч, а за его спиной не полыхало бы пламя самадхи
