Виктор находился в гостиной подле Ромы, поэтому я не сподобилась увидеть его равнодушный кивок. Под душем я провела не более пятнадцати минут, поздравив себя с пробудившейся во мне под давлением обстоятельств способностью совершать водные процедуры в таком аскетическом режиме. Дело в том, что я привыкла нежиться в ванне часа по два. Особенно после таких вот пробежек, погонь и поднимания тяжестей. Это (ванна, конечно) очень расслабляет и, я бы даже сказала, просветляет. Только в ванной меня посещает чувство безопасности, как ни вздорно и ни банально это звучит, чувство полной изоляции от себе подобных. В гостиной, или в спальне, или на кухне ты все еще для них достижима: радио, телевизор, телефон. А в ванной… Конечно, можно и туда прихватить с собой сотовый… если хочешь испортить себе удовольствие.
Растеревшись полотенцем и нацепив махровый халат, я вернулась в гостиную и предложила Виктору последовать моему примеру. Он немного смутился — я прочла это в его глазах. Но потом, видно, решив, что никакой вольности в этом нет, пошел в ванную.
Лютиков спал. Я тоже была не прочь растянуться на своей удобной кровати и вкусить прелестей Морфея. Но памятуя о двух мужчинах в моей квартире, наоборот, решила взбодриться и отправилась на кухню готовить кофе. Оттуда же и позвонила в редакцию. Ответила обеспокоенная, как она сказала, «нашим исчезновением», Маринка. Я вкратце рассказала, что с нами приключилось, из уважения к ее ранимому самолюбию.
— Вечно тебе везет! — воскликнула она, услышав притчу о благородстве и взаимовыручке. — А Виктор?
— Моется в ванной, — мне почему-то захотелось подколоть ее.
Я ведь могла этого не говорить. Так нет же, ляпнула правду! Моя пробудившаяся привычка каверзничать и ставить таких вот сентиментальных барышень в тупик меня, впрочем, порадовала. Это свидетельствовало, что я пребываю в полной боевой готовности, даже не выпив чашки кофе.
— Как?.. — растерянно промямлила Маринка.
— Не смотрела, не знаю. Но, наверное, в этом он не сильно отличается от других людей, — иронизировала я, — а вообще-то кто его знает. Я могу тебе рассказать, как это делаю я. Вначале…
— Бойкова, — послышался ее сердитый голос, — твоими байками…
— …бойкими?
— …сыта по горло. Тут, между прочим, тебе звонили, — принялась она тихо и вежливо мстить, — интересовались, не появилась ли ты в редакции.
— Кто?
— Не представился. Мужской голос. И кажется, не предвещающий ничего доброго.
— Да ты что! — усмехнулась я, хотя на душе у меня заскребли кошки.
