— Излагай, я весь внимание, — изрек Резовский.
— Тебе знакома такая фамилия — Бородин, Бородин Олег Дмитриевич?
Фима помолчал.
— А почему ты спрашиваешь?
Я тихонько застонала, из-под стола тут же диким воем отозвалось чудовище.
— Резовский, оставь свои замашки, просто скажи: да или нет.
— Ну, допустим, да. Ну, да, да, ты только так не волнуйся.
— То есть? — не поняла я. — А-а-а, — я рассмеялась, — что ты, я так еще не научилась. Это твой крестник.
— Кто-кто?
— Да котенок, которого ты приволок.
— Мощный голос, — оценил Фима. — А почему крестник?
— А вы с ним тезки, — счастливым голосом сообщила я, — его Фимкой зовут.
Теперь Резовский замолчал надолго.
— Злая ты, — наконец выдавил он.
Я поспешила с извинениями:
— Фимочка, дорогой, надо же было его как-то называть. Разве тебе не нравится это имя?
— Я к нему привык, — Фима рассмеялся, — а когда ты называешь меня «дорогой», я просто таю.
— В таком случае, дорогой, расскажи, что тебе известно о капитане Бородине? Хотя бы в двух словах.
— Если в двух словах, то он был откомандирован в Москву, а недавно его, скажем так, вернули обратно.
— Дальше, — потребовала я.
Фима помолчал.
— Только не говори, что он твой клиент, поэтому ты отказываешься обсуждать его персону.
— Вот сама же знаешь, что я не могу это делать. Этика профессии и все такое. В общем, не дави на меня.
Я не верила своим ушам.
— Так он что, действительно твой клиент?
— Ну да, — растерялся Фима. — Ты хочешь сказать, что была не в курсе? А зачем спрашивала?
— Надо, — уклончиво ответила я. — А может, он и фирму эту по недвижимости тебе посоветовал?
— Почти в точку. Посоветовал не он, но познакомились мы с ним именно там, вместе квартиру смотрели. Ну так что, ты приедешь?
— Приеду, приеду, — успокоила я его. И уж тогда вытрясу все, что ему известно.
Кое-как изловив кота, количество царапин на руках при этом значительно увеличилось, я запихала дико орущее чудовище в сумку и двинулась в путь. Уже закрывая дверь, я услышала звонок телефона. Возвращаться страсть как не хотелось. Рассудив, что, кому надо, тот меня найдет, я побежала вниз по лестнице.
В машине, правда, сумку пришлось открыть. Возмущению Фимки не было предела. Некоторое время он, естественно, поорал, как же без этого, еще пару минут яростно вылизывался, а затем, нисколько не смущенный новой для него обстановкой, приступил к исследованию машины. Погоняв по салону, он усиленно заинтересовался педалями, пока на очередном перекрестке я нечаянно не придавила его любопытный нос. Тогда Фимка забрался на спинку заднего сиденья и принялся жизнерадостно ругаться на проезжающие мимо автомобили.
