Я кивнула и послушно последовала за ним, миновав бассейн и два огромных спортивных зала.
— Вы считаете, что я напрасно уволил Крылову, — проговорил Гоффман, усаживаясь в кресло у большого окна. — Возможно, — рассуждал Герман Генрихович вслух, — я и проявил по отношению к ней некоторую жестокость. Но, Ирина, вы-то должны меня понять! — воскликнул он.
— Почему именно я?
— Разве вы не знаете, как могут быть опасны сплетни и слухи? Разве у вас на телевидении не бывает интриг? — вопрошал патетично Гоффман.
— Мало ли что бывает на телевидении? — Я пожала плечами. — Но при чем здесь…
— А я вам объясню, — ответил Герман Генрихович. — Мне бы не хотелось, чтобы в клубе чесали обо мне языки. Достаточно и того, что Алла в тюрьме! Не хватало еще, чтобы…
— А вы что, тоже боитесь, что вас посадят? — усмехнулась я.
— Ирина! — взмолился Гоффман. — Перестаньте иронизировать! Вам совсем это не к лицу! Вы же понимаете, что Аллочку могут не оправдать. Игорь Викторович, конечно, хороший адвокат, но мало ли что бывает в жизни? Тогда клуб окажется на мне, а Лена с ее длинным языком…
— Вот вы ее и устранили!
— В смысле? Ирочка, что вы имеете в виду? — Герман Генрихович побледнел.
— Уволили, — пояснила я.
— Понимаете, — продолжил Гоффман, — у нас с Леной были, как бы это сказать… — Он задумался. — …весьма непростые отношения…
— Елена Николаевна утверждала, что они с Аллой Владимировной были подругами…
— Это не совсем так, — перебил меня Герман Генрихович, — между ними однажды пробежала черная кошка.
— Как ее звали?
— Кого? — не понял Гоффман.
— Кошку! — уточнила я.
— Ах, Ирочка, — вздохнул Герман Генрихович, — эти мне ваши шутки! Аня убедила Аллочку, — продолжал он, — что Лена спала с Малаховым. Так что получается, что это не он ее бросил больную, а она его. — Гоффман развел руками.
— Удивительной силы женщина! — Он словно бы восхищался своей женой.
— Малахов — это бывший муж Аллы Владимировны? — уточнила я.
— Вот именно, — подтвердил Герман Генрихович. — Олег.
— Так, значит, Аня обманула подругу, — подытожила я, — и та показала ей на дверь! А зачем ей все это было нужно?
— Анюта всегда завидовала Аллочке, — ответил Гоффман. — Она всегда и везде ее опережала: даже в спорте! Думаю, что и в Олега Аня была влюблена, ну, вот и насочиняла или… — Герман Генрихович выдержал паузу. — …просто, чтобы напакостить! Подружки-подлюжки, знаете ведь, наверное, такую присказку? Так вот, Алла после аварии и осталась тогда одна, а Аня на соревнованиях заняла первое место. Если бы не эта авария, ей бы в жизни Аллу не обогнать!
