Неужто у Клайва и впрямь хватило бесстыдства предлагать ей руку и сердце с таким видом, будто он совершает невесть какой смертный грех?
По щеке покатилась одинокая слезинка. Я должна его ненавидеть. Я должна его ненавидеть за все, что он мне наговорил, мысленно твердила Анхела. Но душу ее переполняла не ненависть, а горькая обида. Что за кошмарный выдался день! День безжалостных разоблачений и крушения всех иллюзий!
Начиная с того, как Ренан в прямом смысле слова обрушил на них эту картину — отличный «сюрприз», право слово! А потом безупречно просчитанный, оскорбительный жест со стороны матери Клайва! При воспоминании о пережитом унижении Анхела содрогнулась.
И, будто бы считая, что всего этого недостаточно, судьба уготовила ей встречу с Луисом Дорадо. Лицом к лицу! Боль в ее душе на мгновение уступила место гневу. Да как он смеет вообще произносить имя матери, после того как причинил ей непоправимое зло!
И момент он выбрал удачно, ничего не скажешь! Угораздило же подонка произнести роковое имя в присутствии Клайва. Именно Луис Дорадо, и никто иной, нанес ей последний, самый сокрушительный удар. Именно из-за него она вынуждена уйти от Клайва, — чтобы оградить любимого от скандала, который неминуемо разразится.
Догадался ли Луис Дорадо, в чем дело? Понял ли, что столкнулся лицом к лицу с собственной дочерью?
Впрочем, нет. Все в душе Анхелы возмущалось против подобного предположения. Никакая она ему не дочь! Сеньор Дорадо всего лишь поспособствовал ее появлению на свет. Она в жизни с ним не встречалась и подобных встреч отнюдь не искала. Честно говоря, она предпочла бы скандальную известность «Женщины в зеркале» подобному отцу — отцу, который бросил ее мать, узнав, что та забеременела.
Слова, что Луис Дорадо, уходя, бросил ей в лицо, навсегда остались в памяти Росауры, и она передала их дочери. «Такие мужчины, как я, на любовницах не женятся. Любовницы не для того нужны…»
Господи, как же Анхела его ненавидела!
А Клайв совсем недавно сказал ей примерно то же самое… значит, ей и Клайва полагается возненавидеть? Что бы сказала заносчивая миссис Риджмонт, знай она про сеньора Дорадо? «Яблочко от яблони…» О, как это справедливо! Та же внешность, то же неодолимое влечение к красавцам миллионерам…
В горле защипало от подступивших слез. Вспомнив о первоначальном намерении, Анхела повернулась к выходу — прочь отсюда, прочь! Взялась за дверную ручку… и вновь бессильно уронила руки. Ох, какое же она ничтожество, если даже не в силах заставить себя уйти теперь, когда для нее ровным счетом ничего здесь не осталось. Ничегошеньки!
