— Тяжелая.
— Это груз столетий, — ответил Диос, протягивая царю обсидиановый Серп Справедливости.
— И давно ты жрец, Диос?
— Давно, ваше величество. До того как стал евнухом и после. А теперь…
— Отец говорил, ты был верховным жрецом еще при дедушке. Сколько же тебе лет?
— Много, ваше величество. Просто хорошо сохранился. Боги добры ко мне, — ответил Диос, смиряясь перед неоспоримым фактом. — А теперь, ваше величество, не могли бы вы взять еще и это…
— Что это?
— Соты Преуспеяния, ваше величество. Очень важный символ.
Теппик исхитрился пристроить и соты.
— Наверное, ты видел много перемен, — сказал он вежливо.
Лицо старого жреца исказилось болью, но только на мгновенье — он слишком спешил.
— Нет, ваше величество, — мягко промолвил он. — Судьба была благосклонна ко мне.
— О, а это что?
— Сноп Изобилия, ваше величество. Исключительно важно, крайне символично.
— Если можешь, запихни его мне под мышку… Диос, ты когда-нибудь слышал о канализации?
Жрец щелкнул пальцами, подзывая одного из слуг.
— Нет, ваше величество, — покачал головой он, наклоняясь к царю. — А вот это Змея Мудрости. Я подложу ее сюда, хорошо?
— Похожа на ночной горшок. Только тот не так… пахнет.
— Запах, ваше величество, предохраняет от сглаза, такова народная мудрость. А это, ваше величество, Тыквенная Бутыль для Небесных Вод. Подбородок чуть-чуть выше, пожалуйста…
— И все это совершенно необходимо? — спросил Теппик придушенно.
— Такова традиция, ваше величество. Давайте немножко подправим, вот так… а теперь Трезубец Вод Земных. Возьмите вот этим пальчиком. Надо будет подумать о нашей свадьбе, ваше величество.
— Мне кажется, мы не очень подходим друг другу, Диос.
На губах верховного жреца мелькнула усмешка.
— Изволите шутить, ваше величество, — склонился он почтительно. — Вы обязательно должны жениться, это совершенно необходимо.
— Боюсь, все мои увлечения остались в Анк-Морпорке, — небрежно произнес Теппик, сам прекрасно понимая, что за этим многозначительным высказыванием кроются только госпожа Воротничокк, которая в шестом классе стелила ему постель, и молодая служанка, чистившая ему ботинки и не скупившаяся на подливку в столовой.
(Но — сердце его забилось при этом воспоминании — были еще ежегодные балы, поскольку молодым убийцам прививали навыки свободного обращения в обществе и умение танцевать, а так как их ладно скроенные черные шелковые камзолы и длинные ноги привлекали определенный тип стареющих женщин, то юноши ночи напролет кружились в гальярдах и чинно выступали в павонах, пока воздух не становился спертым от испарений мускуса и страсти. Чиддер с его открытым, добродушным лицом и легкостью манер всегда выходил победителем, возвращался в спальню только поздно днем, а на уроках клевал носом…)
