А потом она лежала успокоенная и умиротворенная, уткнувшись лицом ему в грудь. Хотелось лежать так вечно. Только бы не надо было никуда идти, ничего совершать… Всего лишь быть рядом. Как просто! И как невозможно. Да и захочет ли он, чтобы она постоянно была рядом? Надоедала. Девушка поднялась на локте и посмотрела в задумчивое лицо.
– Амон…
– Что?
– Почему ты хмуришься?
Он посмотрел на нее рассеянно.
– Я не хмурюсь.
Тонкий палец скользнул по складке между бровями.
– А это что?
Прохладные губы коснулись упрямой морщинки.
Квардинг дернулся, словно его ударили, и, глухо рыкнув, снова подмял рабыню под себя, впечатывая ее руки в пол.
– Что ты творишь? – зло прошипел он, и несчастную до костей продрал липкий ужас.
– Амон… Что ты хочешь услышать?
Он резко отпустил тонкие запястья и сжал в ладонях испуганное лицо.
– Я же могу тебя убить. Без усилий. Ты даже сама не подозреваешь, насколько уязвима… – с яростью рычал Зверь. – Вся твоя сила – ничто!
– Почему ты кричишь? – спросила ниида, стараясь говорить спокойно и понимая, что страх только еще больше его распалит.
– Я не могу понять. – Демон пристально смотрел ей в глаза. – Мне хочется тебя убить. Стиснуть сейчас руки до хруста. И тебя не станет. Все.
– Так что тебе мешает?
Он долго молчал, обдумывая ее вопрос. Кэсс видела, как мучительно предводитель воинства Ада пытается облечь в слова что-то ему самому неясное. Пытается, но не может.
– Мне тебя жалко, – наконец ответил он, найдя единственно верное слово, и вдруг без перехода жадно поцеловал девушку.
Та выгнулась, отвечая на поцелуй, ероша светлые волосы. Амон оторвался от нее, глядя так, словно действительно хотел сейчас убить. И все же… рабыня осторожно отвела его руки от своего лица.
– Люди называют это нежностью…
– Желание убить?
– Нет, жалость, желание задушить в объятиях, понимание уязвимости.
Он смотрел исподлобья.
– То есть ты периодически жалеешь меня и хочешь убить?
Она тихо засмеялась над столь заковыристым логическим построением и покачала головой:
– Если честно – желание тебя убить приходило ко мне не раз. Но… чаще я хочу обнимать тебя так сильно, чтобы косточки хрустели.
Неуловимая тень – то ли вины, то ли сомнения, то ли тоски – скользнула по обычно бесстрастному лицу, девушка не успела понять. Да и не хотела. Он был рядом. И все остальное перед этим меркло.
– Глупая. – Квардинг повернулся и положил нииду рядом, крепко сжав. – Силенок не хватит.
– Зато у тебя хватает, – улыбнулась она ему в плечо и опустила ставшие тяжелыми веки.
