— Кроме того, что он сам ей рассказывал — ничего, — торжественно сказала Лидия Михайловна.
Мы помолчали.
— Да–а… — я вздохнула. — Я с нёй поговорю.
— Вы же знаете, Ира. Замуж выходить совершенно не за кого. Все приличные давно женаты, а оставшиеся…
— У него наколки есть?
— Что? — удивилась Лидия Михайловна.
— Ну, наколки, на руке, на пальцах, знаете? Татуировка.
— Ирочка! — охнула она. — Вы думаете… Я не видела, надо спросить у Лены. Хотя…
Щелкнул замок, в комнату вошла Лена.
Честно говоря, я всегда не понимала, почему она не замужем. Симпатичная, спокойная, стройная… Три «с». Нет, четыре. Еще и строгая, строгая к себе и другим. Четвертое «с», видимо, и было причиной, почему не пользовались успехом первые три. Точнее, успехом‑то они пользовались, но… Дальше и объяснять незачем.
— Привет, — сказала Лена, не удивившись моему присутствию.
Я уже привыкла к тому, что Лидия Михайловна и Лена удивлялись или не удивлялись чему‑нибудь совершенно неожиданно. Когда мы с Леной познакомились, шел дождь, и Лена удивилась, почему я под зонтом. Она была без зонта, она вообще никогда не брала с собой зонтов, надевала плащи, шляпы, береты, все это промокало, безнадежно портилось, выбрасывалось, но Лена была верна себе. Потом она удивилась, что я врач, и так далее. Зато когда проехавшая мимо машина окатила нас грязью с головы до ног, Лена даже не ойкнула. «Наверное, думает: дождь смоет», — подумала тогда я. Это было тем более странно, ведь работала Лена, как я потом узнала, программистом. Царство логики, и вдруг такое.
— Устала? — спросила я ее.
В последнее время у нее уставали глаза, от работы за компьютером.
Она мотнула головой.
— Чай пили?
Лена взглянула в наши лица.
— Ясно. Маман уже сообщила… Он должен прийти сейчас, вот и познакомишься.
— Лена, — осторожно начала я. — Лидия Михайловна мало что мне рассказала, но… Ты что, действительно собралась замуж?
— А что? — удивилась Лена. — Он славный, ты увидишь.
— А… А сколько раз ты с ним встречалась?
— Три. Но мы подробно обо всем говорили.
Лидия. Михайловна умоляюще посмотрела на меня.
— Лена… Я замужем пятнадцать лет, но не могу сказать, что знаю Владика. Ни один разговор не может быть достаточно подробным. Достаточным для… Для замужества, — я начала запинаться.
Лена опустила ресницы.
— А чего мне ждать? — сказала она. — И потом, все самое важное в жизни приходит само.
— Все самое страшное тоже, — закончила я. — Я не пугаю, но… Но так же нельзя.
— Ирен, не волнуйся, — она говорила — маман, Ирен, хотя не знала французского, и не была кривлякой–ломакой, но выходило у нее это совершенно естественно. Вроде прогулок под дождем. — Попытка не пытка.
