Открылась обжитая долина, пересеченная забытой уже зимней дорогой. Виднелись обтаявшие стога снега, бревенчатые строения, почти до кровель укрытые сугробами. На том месте, где дорога сходилась с трассой зимника, добродушно бормотал оранжевый громадина ДЭТ-250. На тракторных санях — бочки с бензином и фляги с маслом. Аблов кивнул на дежурный тягач-заправщик, предложил остановить ЗИЛ и передохнуть. Лицо Володи осунулось, покрылось испариной.
— Нет, никак нельзя, — отказался Ушмондин, — солнце на закат смотрит.
Только теперь Роман Яковлевич увидел сгустки теней в снеговых лунках под деревьями, в рубчатом тракторном следе. Зимник в долине, обдуваемый низовым ветром с реки, позволял держать скорость. Роман Яковлевич, покорясь ровной качке, обмяк, расслабился и стал видеть увалы главного зимника, посыпанные крупным песком, вереницы машин, одолевающие затяжной подъем. Услышал позывные радио Коми, точно было утро и он просыпался в своей нагретой постели. Голос диктора звучал предельно отчетливо и знакомо: «Сегодня температура воздуха в северных районах республики минус 32 — минус 41. В районах Северного Урала — минус 51. В местах выпаса оленей — поземка, возможен буран».
ЗИЛ прошел долину и катил по просеке в тайге. Свет здесь был призрачным, каким-то подводным, с еловых лап и сосновых ветвей опускались зеленоватые нити и черные пряди лишайника. Комли стволов замшелые, вершины скрадывают небо. Ушмондин смотрел теперь веселей.
— Небольшой перекур, — сказал он Аблову, — по техническим причинам.
— По каким? — напугался Роман Яковлевич.
— Лед на тормозные колодки настыл, — Володя дотянулся до молотка в ногах Аблова, — минутное дело.
Аблов прошелся вдоль отвала, наслаждаясь покоем и величавостью здешней тайги. И опять стал слышать отдаленный рокот моторов, но теперь будто бы спереди или даже со стороны, из-за ближайшего пологого увала. Володя стучал молотком, каждый удар был звонким, словно вспархивал, летел, натыкаясь на деревья, и повторялся по обе стороны зимника. Рокот моторов между тем становился отчетливым. Володя отложил работу и прислушался, стоя на одном колене, показал на склон увала.
— Челябинцы возвращаются…
— Да? — не верилось Аблову. — Думаешь, они? Прошли, значит.
— Наверняка прошли, а иначе зачем возвращаться.
Эхо несло шум моторов впереди автомобилей, кружило, наполняя тайгу разнотонным рокотом. Первым шел ЗИЛ Василия Бушухина. Автомобиль без груза скользил, притормаживая, раскатывался, лихо врезался в глубокие лужи. Следом за ведомым поспешали автомобили Ивана Батурина и Володи Пономарева. Роман Яковлевич замахал, требуя, чтобы машины остановились, разволновался, вдруг вспотел и, торопясь, подкладкой шапки обтер лицо.
