Предварительная договоренность предусматривала высокий старт для расположившихся в помещении двух магазинчиков: нижнего белья и профессиональной косметики для салонов красоты.
Будущая владелица подземного царства послушно отчеканила двадцать две ступеньки вниз и еще три направо, оказалась в мире хаоса и химических запахов. Бизнес-леди уже ждали.
— Анна Александровна, приветствую.
Седовласый тучный мужчина неопределенной национальности расплылся в улыбке.
— Виктор Алексеевич, мы же договаривались — просто Аня.
Просто "Аней" быть не хотелось, но сахарную косточку борову следовало кинуть.
— Конечно, конечно. Анечка, вы не передумали? — отрицательное покачивание головой. — Тогда подпишите, пожалуйста тут и тут. Наш нотариус заверит копии.
— У меня уже есть подписанная с моей стороны копия.
Аня достала из "Фэнди" папку для документов, аккуратно клацнув ретро-замочком, и протянула Виктору Алексеевичу.
— Вы так предусмотрительны, Анечка. С вашего позволения, мы просмотрим на предмет ошибок в цифрах.
— Как вам будет угодно, уважаемый.
Через две минуты сверки оказалось, что никакого подлога со стороны Анны Александровны не планировалось и договор был подписан. В ту же секунду мужчина дал отмашку арендаторам: те зашевелились, начали упаковывать товар.
— Анечка, а не отметить ли нам столь удачную сделку вечером за ужином?
— Обязательно, Виктор Алексеевич, я предупрежу партнера.
Мгновенно оплывшие щеки собеседника подчеркнули разочарование и недоумение, но идти на попятную было поздно.
— До вечера, Анна Александровна.
В ответ лишь легкий кивок. Аня вступала во владения, предвкушая победу и успех во всех начинаниях. Она ходила по помещению, вдыхала запах химии, но чувствовала лишь привкус больших свершений.
В очередной раз сделав глубокий вдох, молодая женщина почувствовала недомогание, быстро нарастающую головную боль, неумолимо приближающуюся со скоростью паровоза. В глазах потемнело, тело качнулось на слабеющих ногах. Аня махнула рукой, ища опоры, зацепила несколько баночек, те с глухим стуком посыпались на пол, за флаконами последовала и новая хозяйка помещения. Моргнули лампы дневного освещения и погасли. Тишина и темнота мгновенно навалились на ослабевшее тело. Анна Александровна сидела без движения и почти не дышала, прислушиваясь к темноте. Головная боль пронеслась мимо, не остановившись на полустанке, и на место мыслей об обезболивающем пришли мысли о невозможности гробовой тишины в помещении, которое мгновенье назад кишело людьми. Даже звуков города слышно не было: ни гудков машин, ни топота пешеходов.
