— В течение двенадцати часов вода в этой емкости будет держать тепло, — и предвещая законный вопрос-возмущение, продолжила, — без магии.
Леди Сольвейг сдулась.
— Вот еще картинки, которые так вам понравились. — Аня протянула остатки распотрошенного журнала. — Вы желаете ходить в том, что нравится именно вам? Мы сможем пошить такой наряд, в котором и вам будет удобно, и вашу матушку вы не огорчите, и законодательницей мод прослывете.
У молодой леди загорелись глаза, журнал был отложен в сторону, блондинка не отрываясь смотрела на собеседницу, заглядывала в рот. Аня вернулась к сумке и извлекла маленький пузырек французских духов, брызнула над головой сидящей в кресле и отошла. Когда облако аромата улеглось и достигло курносого носика леди Сольвейг, светлячки по периметру комнаты заморгали — грозились вот-вот погаснуть. Эмоциональное состояние сотворившей свет зашкаливало. Хозяйка замка была покорена.
— Что вы хотите взамен?
— Вы должны стать моей подругой…
— …или родственницей.
Аня удивленно приподняла брови.
— Мы похожи. Вы же заметили? Там внизу никто за меня не беспокоился, потому что видели, что мы с вами по-родственному похожи.
Аня понимающе качала головой, усаживаясь в кресло.
— Мы сможем сказать всем, что вы моя кузина, дочь двоюродной сестры моего отца, которая еще в юности попала с семьей в шторм и больше о них ничего не было слышно.
— А что скажем родителям?
— Это и скажем. Матушка моя жуть как любит романтичные истории про похищенных и найденных наследников. А судя по вашим украшениям, вы очень состоятельная дама.
— Украшений у меня мало, — с сожалением покачала головой Аня.
— Зато за одно украшение вы смогли бы купить как минимум усадьбу, за второе — заводик по разведению коней и жить безбедно.
— Почему так?
— Огранка камней. Таких идеальных форм, как в ваших украшениях, в нашей стране нет.
— Леди Сольвейг, прошу вас, расскажите про вашу страну.
— Расскажу завтра, принесу книги и расскажу. А сегодня мы продумаем вашу легенду.
Аня приготовилась слушать. Она всегда была благодарным слушателем, позволяла собеседникам выговариваться и лишь иногда вставляла свои пять копеек, чтобы вернуть на путь истинный сбившегося рассказчика.
— У папы была кузина, седьмая вода на киселе, старше папы на десять лет. Ему сейчас пятьдесят, значит ей должно было быть шестьдесят. Когда папе было пять, а ей соответственно пятнадцать, ее выдали замуж, в шестнадцать она родила и еще через год пропала в море вместе в мужем и ребенком. Папе уже было семь. С тех пор прошло сорок три года. Нет, на сорокалетнюю вы не похожи.
