Николай Афанасьевич сидел, понурив голову, и молчал.
– Будешь сидеть на хлебе и воде. А то, видишь ли – барин какой: я ему супы варю, ублажаю, а он от безделья мается. Всё, больше варить не буду, некогда мне. Посидишь на хлебе с водой, может, поумнеешь, а я начну сестре на приданое копить.
В ателье работа шла обычным, порядком. Мастера заимствовали детали из новых телевизоров, переставляли в старые или оставляли у себя для перепродажи на сторону по повышенным ценам. Таким образом осуществлялся кругооборот материалов и средств. Сроки выполнения заказов по-прежнему преднамеренно затягивались, с заказчика сдирали лишнюю плату. И Сергей, видя, что собственный пример добросовестной работы на закоренелых мастеров не оказывает ни малейшего влияния, а наоборот – только озлобляет их, попробовал изменить тактику борьбы и выйти непосредственно на начальника.
Он терпеливо дождался, когда примет его директор ателье, товарищ Отпетов, и войдя в уютный кабинет, где царила сонная атмосфера благодушия и попустительства, не присел на предложенный стул из опасения, что стоит присесть – и его собственная бдительность уснёт, как у прочих, и он забудет, зачем пришёл. Поэтому, встав рядом со стулом, молодой мастер решительно заявил:
– Я постою, так удобнее говорить о неприятных вещах. Дело касается работы ателье.
Директор мягко и вкрадчиво улыбнулся.
– А что, разве что-нибудь случилось, или мы план завалили?
– Нет, на первый взгляд, всё идет нормально: заказчика обсчитывают, сроки выполнения отдельных заказов с целью вымогательства затягиваются, детали подменяются.
– Ну что вы! Это всё пустяки, не надо придираться, – поморщился пренебрежительно Отпетов. Главное – план мы выполняем, заказчики на нас не жалуются.
– Это не пустяки, – возразил Сергей. – На таких вот пустяках Пичугин и Абреков дачи себе нажили, гаражи, машины, и не простые «Жигули», а у каждого по «Волге». Я, например, при честной работе на велосипед себе не могу заработать при той же оплате.
– В вас, молодой человек, говорит зависть, самая обычная житейская зависть, так что я не имею права принять ваш разговор к сведению. Вы черните коллектив. Стыдно в вашем возрасте заниматься склоками.
– Какими склоками!? – Сергей даже вскипел от негодования и чёрные глаза замерцали гневом обличения и жаждой справедливости. – У вас под носом творятся безобразия, а вы в упор не желаете их видеть. Вы потакаете хапугам, а честным работникам приходится увольняться. Почему уволились Фомин и Латышев? Они написали на вас жалобу в исполком.
