На занятия к Александре Николаевне приходили педагоги, вокалисты, артисты – одним словом, те, у кого был нарушен речевой аппарат. Но часто я видела людей, страдающих астмой, гайморитом, бронхитом, болезнями сердца и т. д. и т. п.
Занималась Александра Николаевна с каждым больным индивидуально, тщательно и скрупулезно следя за выполнением дыхательных упражнений: за движением рук, ног, поворотом головы, тела и т. д. Главный акцент у Александры Николаевны был всегда направлен на сильный, короткий и быстрый вдох. Занятия продолжались 20–25 минут. Александра Николаевна часто заставляла нас ходить на корточках и нараспев тянуть гласные «а», «и», «о». Распев гласных также присутствовал при сгибе больных вперед. Александра Николаевна говорила, что похожие упражнения всегда были в каждодневном режиме Энрико Карузо, знаменитого итальянского тенора.
Помню, что однажды к Александре Николаевне привели девочку 10–12 лет. Она сильно заикалась и говорила плохо. Александра Николаевна задала ей те же самые вопросы, что когда-то и мне задавала (относительно хирурга); получив отрицательный ответ, Александра Николаевна решительно заявила, что через 2 недели эта девочка будет говорить четко и грамотно. И действительно, свершилось настоящее чудо! Такое волшебство произошло на наших глазах.
К Александре Николаевне приходили артисты Большого театра, многие из них стремились уехать в Италию, чтобы научиться петь в итальянской манере bell canto (бель канто). Александра Николаевна всегда их отговаривала от этой поездки, считая что русская манера пения и итальянская – диаметрально противоположны и не могут быть совместимы. К сожалению, многие певцы не обратили внимания на такое серьезное предупреждение. А жаль! Многие, вернувшись в Москву, лишились голоса. Например, замечательное колоратурное сопрано Алла Соленкова, которая была в то время очень популярна. К сожалению, я забыла имя хорошей певицы, которая пела в Большом театре партию Керубино в опере Моцарта «Свадьба Фигаро». Она тоже после Италии уже не пела.
После моего чудесного выздоровления я часто навещала Александру Николаевну, особенно когда она переехала в отдельную квартиру на ул. Тухачевского. Слава о ее замечательной дыхательной гимнастике, кажется, облетела всю нашу страну. Люди ехали из многих городов России, шли толпами и записывались за много месяцев вперед.
Помню, как однажды я приехала, а на лестнице огромная толпа (от входа до ее двери на 4 этаже). Я с большим трудом пробралась, люди не давали идти, говорили, что запись только на сентябрь (а был июнь!). Около двери я громко закричала: «Александра Николаевна, я из Пушкино, из музыкального училища». И тогда она «давала зеленый свет»: «Немедленно пропустите. Это моя живая реклама». Я подолгу сидела, повторяя все знакомые мне жесты и движения, а после занятий говорили обо всем: о работе, о жизни, о своих проблемах и т. д.
