У меня было счастливое детство. Несмотря на то что шла Гражданская война. Когда мы жили в Тамбове, было очень тревожно. Банды были – Антонов, Махно, Краснов. Позже все вошло в нормальное русло. А праздники остались в памяти.
Когда приезжаешь в Тверь из Москвы, где быстрое движение, бешеный ритм существования, то погружаешься в настоящую русскую атмосферу спокойной жизни. Тверь очень уютный город.
Я не был пай-мальчиком и не был хулиганом, я был нормальным человеком, который умел дружить со сверстниками. Мы в детстве играли в футбол. Мяч набивали соломой и тряпками. Он хорошо прыгал, и мы целыми днями гоняли. Ходили на самодельных лыжах. Я не курил, потому что у меня в семье никто не курил, не пил. Эти стороны жизни в школе не культивировались. Я не был пионером, не был комсомольцем, не был коммунистом. Вокруг меня бегали пионеры в галстуках. Но я прошел мимо этого. Сдавал на значок «ГТО», в то время это называлось «Ворошиловский стрелок». Очень красивые значки, нужно было сдать спортивную норму – бег, плавание, прыжки в высоту.
Когда мы переехали в Москву, у нас в школе было военное дело. Нам пошили форму, мы участвовали в параде на Красной площади. Многие захотели уйти в военное училище. Я тоже хотел пойти в военно-морское училище. Меня привлекала форма, море, романтика. Но меня не взяли туда из-за зрения. И я пошел в ученики слесаря. Но эта работа мне не понравилась. Приходил домой: руки грязные, по-настоящему вымыться негде. Холодная вода. Нужно было зарабатывать деньги. Папа умер, когда мне было тринадцать лет. Мама умерла, когда мне шел семнадцатый год. Мне всю жизнь очень не хватало родителей.
Я был еще маленький, но отец брал меня с собой на работу. Он в оркестровой яме в антрактах играл с оркестром для зрителей Чайковского, Глинку, Мусоргского.
Как-то я случайно проходил по одной из улиц и вижу объявление: прием в производственно-театральное училище. Решил сдавать экзамен. Не готовился. Правда, у нас в школе была самодеятельность, драматический кружок, танцевальный кружок. Я хорошо двигался. Участвовал в концертах, мы выезжали выступать на фабриках. Существовала «Синяя блуза» – такие концертные бригады. А мы, школьники, выступали с номерами. Я решил поступить в театральное училище. Попаду – хорошо, не попаду – и бог с ним! Все равно. Пойду какую-нибудь другую профессию получать. Все дрожали, трепетали, а у меня была полная свобода, никакого напряга.
Сидит комиссия, приятные лица с любопытными глазами. Когда я читал, попросили спеть, станцевать. Они очень мило улыбались. А потом посмотрели на меня, сказали: «Хватит. Зайдите через две недельки, будет список, посмотрите, приняли вас или нет». Я ушел, даже на время забыл об этом, а потом вспомнил. Поехал туда: висит список, и в нем значусь я.
