— Это что, перхоть у тебя в паху?
— Это не перхоть. Я был с женщиной. Незадолго до встречи с тобой. Просто у меня не было возможности помыться.
— Она что ли была больна?
— Не-а. Ты что, женщин никогда не трахал?
Взгляд Тэка приобрел странное выражение.
— Буду честен: мои попытки можно пересчитать по пальцам одной руки.
Он поджал и без того тонкие губы.
— Если мои чертовы ноги не отбивают у тебя охоту, то это уж точно тебя не убьет! — Он потянулся рукой почесать жесткие волосы в промежности. — Это просто типа высохшая... сперма, что-то в этом роде. — Проходящая через нее цепь поблескивала. — Так иногда бывает с женщинами, когда они текут. Ничего страшного тут нет. — Он перестал чесаться, и снова откинулся на локти. — Могу поспорить, тебя это возбуждает.
Тэк покачал головой, рассмеялся.
— Продолжай, — сказал он.
Тэк опустил голову, сверкнул ярко-голубым взглядом:
— Кого-кого, а тебя это точно возбужает, да?
Кид вытянул руку, надавил.
— Продолжай.
Толстые руки соединились под ним, обвившись вокруг талии. Тэк (их промежности разделяло расстояние не шире сжатого кулака) с нажимом провел щетинистым подбородком по его шее один раз, другой. Кид оттолкнул его; большая толстая голова сползла вниз по груди и животу. Горячее кольцо рта Луфера упало ему на член; член налился кровью; кольцо поднялось; и упало снова. Лоб Тэка вплотную уперся ему в живот. Киду пришлось скрестить колени и вытянуться; он лежал, приоткрыв рот, закрыв глаза, натягивая цепь на груди. Думай о ней, так будет проще. (Тэк лицом вдавил стеклянные фрагменты ему в паховые волосы) Изнанка век серебрилась луной и раскалывалась ветвеобразными трещинами. Воспоминание о подхваченных порывом ветра листьях вдруг превратилось в другое: волосы сдвигаются, открывая ее лицо, глаза зажмурены, рот вбирает воздух маленькими глотками. От нарастающего жара у него перехватило дыхание, и он кончил. Секундой позже Тэк поднял голову, прохрипел
— Да... — и оросил его влажные, чувствительные гениталии.
Кид стиснул зубы.
Тэк упал рядом с ним, оперевшись на локоть, перевернулся на спину.
Кид уткнулся лбом ему в руку. Левым глазом он смотрел на вздымающийся луг луферовой груди. (Поле зрения правого глаза перекрывалось плотью)
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Ему совершенно не хотелось ничего делать. Он устал.
Тэк обнял его за голову и прижал к себе.
Пальцами Кид теребил волосы у него на груди.
— Укуси меня за сосок, — сказал Тэк. — За правый. Сильно.
