За бортом, снаружи, будто замигали красные фонари. Только что я был в обычном, черном космосе, усеянном звездами, вроде бы в пустоте, но в пустоте реальной, как вдруг оказался в густом красном тумане, непрозрачном, как томатный сок. Пришло в голову нелепое определение: томатно-соковое пространство.
Приближения транспорта я не видел. По каким-то законам гипермира помещенное в нем нормальное тело визуально наблюдать невозможно. Внутри корабля все, конечно, по-другому, благодаря стабилизаторам пространства видимость сохраняется.
Раздался неприятный свистящий звук, модуль куда-то потащило. В следующее мгновение помидорный туман рассеялся, и я с удовлетворением убедился, что нахожусь в отсеке транспортного корабля.
Я выбрался из модуля, лег в автокибер, похожий на саркофаг с колесиками, и покорно прошел все круги медицинского чистилища. Затем кибер довез меня до каюты, где на двери уже светилась моя фамилия. Кибер пожелал приятного путешествия и замер в ожидании приказаний.
Я ткнул клавишу настольного секретаря.
— Профессор Саади хотел бы вас видеть, как только вы отдохнете с дороги, — ответил приятный голос.
— Сначала надо бы представиться капитану…
— Соединяю с капитаном.
В секретаре что-то щелкнуло, и я получил очередной сюрприз. С экрана, не выражая особого восторга по поводу столь приятной встречи, на меня смотрел пилот Терри Масграйв.
— Капитан! — изумился я. — Вот уж не ожидал… Здравствуйте.
— Здравствуйте. — Масграйв сдержанно кивнул. — Как прошел переход, без осложнений?
— Спасибо, жив, как видите. Капитан, но это же замечательно, что мы встретились. Мы смогли бы побеседовать?
— Товарищ Санкин, — плохо сдерживая раздражение, заговорил Масграйв, — позвольте дать вам совет. Экспедиция Бурцена окончена и забыта. Мне неприятно ворошить эту историю.
— Вы меня удивляете, капитан. У меня своя работа, а у вас своя. Неужели вы откажете мне в помощи?
— Постараюсь найти для вас несколько минут, но не обещаю. Я очень занят.
Медные блюда лун, подхватывая огненный солнечный бульон, выплескивали его на поверхность Мегеры, где он дробился о стратосферу, фильтровался в нижних слоях воздуха и падал уже едва теплой силовой пылью, которую с готовностью поглощали всевозможные организмы. И в какой-то неуловимый момент в силу миллиардов взаимозакономерностей мегерианские спутники вдруг из добрых, безобидных раздатчиков энергии превратились в гигантские зеркала, рефлекторы, которые соединили весь отраженный свет в мощный энергетический луч и метнули его вниз. Первой прорвалась наружная оболочка из инертных газов, за ней поочередно сдались остальные атмосферные слои, и на континент разом обрушилась четырехкратно усиленная лучами радиация Желтого солнца.
