Эджитто дремлет, сидя за столом (с недавнего времени дремать у него получается лучше всего), но тут в медпункт заглядывает солдат.
— Доктор!
Эджитто подскакивает:
— Слушаю.
— Полковник просил сообщить, что сотрудник медслужбы прибудет послезавтра. Вертолет доставит вас в Герат.
Парень так и стоит — наполовину внутри, наполовину снаружи, в полутьме лица не разглядеть.
— Сержант Ансельмо поправился?
— Кто?
— Сержант Ансельмо. Он должен был меня сменить.
Насколько ему известно, сержант подхватил простуду, давшую осложнение со стороны дыхательных путей, и еще несколько дней тому назад лежал в полевом госпитале в Герате с физиономией, стиснутой кислородной маской.
Оробев, солдат поднимает руки.
— Не знаю, синьор. Мне только велели сообщить вам, что прибудет сотрудник мед службы, а вертолет…
— Доставит меня в Герат, да, я понял.
— Так точно, синьор. Послезавтра.
— Спасибо.
Солдат топчется на пороге.
— Что-то еще?
— Поздравляю вас, лейтенант!
— С чем?
— Домой возвращаетесь.
Он исчезает, несколько секунд дверца палатки колышется, то открывая, то закрывая путь яркому уличному свету. Эджитто опускает голову на скрещенные руки и пытается снова уснуть. Меньше чем через неделю, если ничего не случится, он будет в Турине. При мысли об этом ему вдруг начинает не хватать воздуха.
Теперь уже не уснуть — он решает встать и выйти на улицу. Шагает вдоль восточной ограды, пересекает зону, где расположились артиллеристы, — палатки стоят тесно, чтобы протиснуться между ними, приходится сжимать плечи. Забирается по лестнице, приставленной к укреплению. Часовой здоровается и отступает в сторону, чтобы освободить место.
— Вы доктор?
— Да, доктор.
Эджитто подносит руку ко лбу, заслоняясь от света.
— Хотите, дам свой бинокль?
— Ничего, и так нормально.
— Да нет, возьмите бинокль, с ним лучше видно. — Паренек снимает бинокль с шеи. Совсем молоденький, хочет чувствовать себя полезным другим. — Наводка ручная. Покрутите колесико! Погодите, я вам помогу!
Эджитто дает ему настроить бинокль и принимается медленно разглядывать равнину, залитую полуденным солнцем. Вдалеке возникают миражи — кажется, будто видишь блестящие лужи. Раскаленная гора выглядит безопасной: с трудом верится, что в ней спрятаны сотни гротов и ущелий, из которых враг постоянно следит за базой, за каждым человеком, за каждым движением, в том числе и в данный момент. Но Эджитто это прекрасно известно, поэтому он не может позволить себе обмануться или забыться.
