Поэтому любой природный катаклизм — порыв ветра, снегопад, дождь — приводит к катастрофическим последствиям. В среднем районе Подмосковья в год на развитие сетей собирается от 30 до 40 миллионов рублей — более миллиона долларов! Таких районов в Подмосковье 44. Грубо говоря, каждый год на развитие электросетей собирается не менее 40–50 миллионов долларов. Где эти деньги? Почему за последние годы износ сетей увеличивается, кто скрывается за номинальными владельцами акций и кто ответит за последствия?
Когда проводилась реформа РАО ЕЭС и создавалась МОЭСК, главная цель была — создание единого центра ответственности. Хотелось бы понять, кто сегодня в этом центре отвечает за чрезвычайную ситуацию, сложившуюся накануне Нового года, последствия которой аукаются многим жителям не только Подмосковья, но и других центральных областей. О какой готовности МОЭСК может идти речь, если даже элементарные снегопады приводят к энергетическому коллапсу. И как вообще может существовать сеть, четыре пятых мощностей которой пришла в негодность.
ЗАЯВЛЕНИЕ О НЕОБХОДИМОСТИ ПРОВЕДЕНИЯ РЕАЛЬНОЙ СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ
Скандал, который разразился вокруг разоблачений пресс-атташе Хамовнического суда Натальи Васильевой, нанес очередной серьезный ущерб имиджу России во всем мире, поскольку твердое убеждение в том, что в России нет независимого суда, перерастает в знание с доказательствами. Судебная реформа, о которой неоднократно говорил президент, не дает результатов — независимого суда у нас по-прежнему не существует.
Руководство судебной системы формируется исполнительной властью и фактически обладает неограниченными полномочиями в отношении работы судей. Судья полностью зависит от своего «начальника», и этот принцип до неприличия обнажился в судебном процессе по делу Ходорковского. Как следует из откровений Васильевой, судья Данилкин не только зачитывал «чужой» текст приговора, но и вызывался на ковер к начальству как мелкий клерк, хотя судья — это независимая процессуальная фигура, указывать которому никто не вправе. А у нас судья становится заложником квалификационной комиссии, которая нередко выполняет все прихоти руководителя суда. Достаточно двух предупреждений, и судья лишается своего звания. Квалификационная комиссия зачастую становится инструментом для устранения неугодных.
Большего позора российская судебная система не испытывала с момента разоблачения принципа политической целесообразности прокурора Вышинского. Сейчас от президента России требуется принятие немедленных мер по защите судебной системы от произвола исполнительной власти. Необходимо, чтобы судейское сообщество само предлагало кандидатов на руководящие посты всех уровней. Эти кандидатуры должны проходить тщательный коллегиальный отбор, включая комиссии обеих палат парламента.
