Буровой мастер Леонид Наконечный приехал сюда в 1978 году по комсомольскому призыву.
- Да, я был романтиком. Был и, наверное, остаюсь. Здесь много таких. Я ведь не какой-нибудь особенный. В детстве читал Джека Лондона и Майн Рида, бредил путешествиями. Давно, ещё в школе, я знал, что моя жизнь будет отличаться от спокойной и размеренной жизни моих родителей - сельских работяг. Мне нужно было куда-то ехать. Чем дальше, тем лучше...
Леонид в 1978 году с пятью своими товарищами и сопровождающим их комсомольским работником выехал из Одессы на Уренгой (Западная Сибирь), а приехал в Усинск. Как получилось? Просто в Москве, во время пересадки и отметки комсомольских путёвок какой-то дядя сказал: «Хлопцы! Нафиг вам Уренгой? Нам в Усинске водители нужны. Давайте туда, а?» Сказано-сделано. Хлопнули по рукам. Доехали до Ухты.
Здесь ребят тоже пытались перевербовать: в объединении «Коминефть» водители нужны были позарез. Предлагали новые машины, но решили же - Усинск!
Даёшь так даёшь - и ледяное пространство...
В первую же ночь ребята проснулись от грохота. Слетела с петель дверь и плашмя хлопнула об пол, зацепив питьевой бак, вешалку с вещами, табурет и ещё чёрт-те чего. В проёме стояли два великана-бородача.
- Ребята, извините, у вас сахарку не найдётся? - вежливо спросил один из них.
- Нет.
- Извините. Жаль, конечно...
Бородачи подняли дверь, вышли и приставили её за собой. В балке зависла пауза. После молчания кто-то из ребят брякнул: «Да ладно уж. Заходите ещё...» Все захохотали. Так состоялось знакомство с нравами и бытом буровиков.
Леонид с товарищами работали и на машинах, со временем перешли на работу в буровые бригады. Здесь предстояло ещё выучить таинственный и странный язык жестов, который не менее сложен, чем полёт палочки дирижёра симфонического оркестра. А ведь у каждой бригады буровиков на два-три человека были свои собственные жесты, подмигивания и даже мимика. Это не просто «майна» и «вира» - это, наверное, и есть скрябинская «Поэма экстаза».
- Усинск стал своим. Выезжаем летом в гости к родственникам на Украину, а в конце отпуска уже тоскуем: «Домой быстрей бы - в Усинск».
Леонид Наконечный, видно, судьбу свою накрепко связал с этим северным городом. Выучился заочно в Ухтинском нефтяном техникуме на мастера бурения. Уезжать не собирается. Хотел я спросить у него:
«Лёня, а вот среди твоей буровой братвы много ли таких же, как ты? Таких, которые приехали не хапнуть и уехать, а приехали жить?» Но почему-то не повернулся язык спросить. Может быть, потому, что «эти не в счёт», а Леониду слишком радостно осознавать смысл своей работы с той частью людей, которые здесь навсегда.
