Заметивший эти действия Хозяина надсмотрщик тут же позвал остальных и заморозил Дану в той же позе, в которой ее оставил хозяин. И начал также нещадно использовать ее попку, пока другой надсмотрщик не подошел к ней спереди и не прочитал заклинание на исчезновение зубов. Дана заплакала, подумав, что ее зубы уже никогда не вернутся, а маг-надсмотрщик засунул ей в рот свой член. Они грубо и сильно имели ее с двух сторон, а магические кандалы тихонько раскачивали ее в разные стороны, от чего ее груди просто летали под ней по кругу. Все тринадцать надсмотрщиков по очереди имели Дану в два ее отверстия, в ее саднящую и горящую от боли попку и в рот чуть ли не до утра. Рабам иметь между собой сексуальные отношения запрещалось. За уличение в них, рабов ждало жестокое наказание: их подвешивали голыми вниз головой, на входе в рабский дом, и каждый день нещадно пороли. А за лишение девственности — страшная мучительная смерть на виселице возле рабского дом, которая душила несколько дней, при этом раба каждый день пороли и не давали ни еды, ни воды. Дана не раз думала о побеге из этого концлагеря. Но не знала, куда ей бежать. Везде были только враги, и как вернуться на Землю никто не знал.
Поначалу рабов учили на уборщиков и уничтожителей всякой ходячей мелконечести, клопов, восставших мертвецов и тому подобного. И всякой работе, требующей тяжелого физического рабского труда. Например, копать и сажать поля, работать на заводах и фабриках, на фермах и птичниках, даже на скотобойне, на различных стройках, разгружать машины, копать уголь и камни и тому подобное. Однажды, Дана даже строила сарай для скота. Практически голой это было делать очень трудно и в тело постоянно впивались занозы, которые разрешено было вытаскивать только в конце работы.
Пока рабы были девственницами и девственниками, а девственность можно было продать, распродавая с них магические ингридиенты, им разрешалось носить треугольники стрингов, веревочка которых пропадала между ягодицами, зажатая ими и совершенно невидимая. Этот треугольник был красного цвета и возбуждающе выглядывал из-под маечки, которая кончалась у самого начала треугольника лона. Все волосы на теле магическим способом удалялись. Также как и прыщи и раны после порок. Если их демонстрация не несла воспитательного значения. Но места где, были раны, продолжали болеть. На рабов бы надеты строгие ошейники. Они были как будто из вспыхивающего алмазами черного металла и были очень даже красивы. Но когда кто-то отходил далеко от рабского дома или совершал ошибки, то из ошейника тут же вырывались короткие алмазные и металлические длинные шипы. Одни сильно сдавливали шею раба внутри, так, что раб начинал задыхаться, другие увеличивались и, извиваясь, связывали все его тело, вклиниваясь в землю или пол, обездвиживая его в ужасно нескромной позе с широко раздвинутыми ногами. Теперь раб должен был себя выпороть, иначе ошейник задушил бы его. Магией, он срывал прутики с деревьев и читал заклинание на порку. И его попку и промежность начинали обжигать свистящие удары, оставляя на нежной коже розовые и красные следы. Хитрить было нельзя. Заклинание действовало на всю силу магического фона мага. Но если бы Дана не скрывала всей своей магической силы, то ее попку разорвало бы до костей. Ей и так приходилось трудно, поскольку вставленные в ошейники алмазы увеличивали силу недо-магов рабов.
