Особенно раскрывает силу убеждения Кромвеля в необходимости военных действий его решение уехать из Лондона, возможно, около 10 августа в Кембридж для организации местного сопротивления тем, кто поддерживал короля. Со своим зятем Валентином Валтоном и небольшим отрядом солдат он захватил склад оружия и боеприпасов в Кембриджском замке, а также перехватил вооруженный эскорт, перевозивший деньги и столовое серебро из университета в Кзмбридже к королю в Йорк. Гражданская война официально еще не началась (король не поднимал флага в Нотингеме до 22 августа) и трудно преувеличить степень, в какой Кромвель подвергался риску обвинения в воровстве и измене, что можно было бы хорошо подстроить, если бы восстание против короля потерпело неудачу. Примечательно, что накануне войны Кромвель не разделял сомнений в правильности или неправильности сопротивления королю, свойственных многим его современникам, проявлявшим нерешительность. Через неделю после официального начала войны он собрал кавалерийский эскадрон в Хантингдоне вместе со своим зятем Джоном Десборо в качестве квартирмейстера и после недолгого пребывания в Вестминстере уехал вместе со своим отрядом из восьмидесяти человек, чтобы присоединиться к главной парламентской действующей армии под руководством графа Эссекса в кампании, ознаменованной нерешительной битвой в Эджхилле 23 октября 1642 года.
Несмотря на множество неизвестных фактов о ранней военной карьере Кромвеля мы можем предположить, что с началом гражданской войны он так отдался борьбе против короля, как ни один человек во всей Англии. Но больше всего его интересовала защита парламента. Когда впоследствии он сказал: «религия не являлась чем-либо впервые оспариваемым», он имел в виду, что достижение религиозной свободы не было главной причиной, заставлявшей его сражаться за парламент в начале войны[28]. В сентябре 1644 года он писал: «Я признаю, что никогда не смогу быть удовлетворен тем, что касается законности этой войны, но я уполномочен парламентом сохранить его права и в этом деле, надеюсь, могу похвалить себя как честного и прямого человека»[29]. Он считал, что если будут обеспечены парламентские свободы, то из этого неизбежно вытекут религиозные свободы внутри национальной церкви. Гражданская война, как бы то ни было, укрепила решительность Кромвеля продолжать борьбу за достижение этих целей. Но то, что произошло во время войны, впервые заставило его сомневаться, что сохранение парламентских свобод автоматически обеспечит углубление церковной реформации. В ходе войны Кромвель сделал вывод, что дело, за которое он борется, не так ясно определено, как он думал, когда устраивал засаду королевскому эскорту, выезжающему из Кембриджа по Большой Северной дороге в августе 1642 года.
