Ю.Л. Почему же?
Д.Д. Потому что все происходит совсем наоборот. Поскольку антисемитизм все еще существует в мире, то его основные негативные устремления связаны именно с Государством Израиль. В этом смысле, мне кажется, шансы на физическое выживание у еврея, живущего за пределами Израиля, выше, чем у израильтянина (которому приходится всю жизнь служить в армии). А еще выше опасность, которой подвергаются израильские граждане из-за индивидуальных террористических актов или еще чего-то похуже (Б-же сохрани!).
Ю.Л. А как с вопросом о религии и сионизме?
Д.Д. Ну, как ты знаешь, Герцль был секуляристом, довольно невежественным в иудаизме. Он желал построить государство светское, плюралистическое. Подобную мечту питали и те, кто приезжал, чтобы поселиться в Палестине. Хотя надо сказать, что, несмотря на рассеяние, в Иерусалиме и его окрестностях всегда жило довольно много евреев. Так что в известном смысле — очень ограниченном, разумеется, — Иерусалим не переставал быть нашей землей. И про «Палестину» я говорю только потому, что с началом нашего рассеяния именно это название было известно миру — не мы его выбрали, а римляне. Они надеялись, что, изменив название, уничтожат вековую связь нашего народа с его землей.
Ю.Л. Я не знал этого.
Д.Д. Да-да. Но, несмотря на происхождение этого названия, в то время — в конце XIX — начале XX века — евреи произносили его с гордостью. Они говорили о «возрождении Палестины» и даже именовали себя «палестинцами». Во всяком случае, эти поселенцы, особенно в более поздний период, руководствовались секулярным мировоззрением (даже если они не были так уж пропитаны секулярным духом, как им казалось). Их политической философией был социализм; они полагали, что, обретя родину для еврейского народа, им удастся построить государство на социалистических принципах, общественной собственности и так далее. И в большинстве своем они были далеки от еврейской практики — настолько, что возникали довольно серьезные конфликты между ними и традиционными религиозными еврейскими общинами Иерусалима и других городов. И здесь история сыграла еще одну коварную шутку, спутав карты Герцля и его последователей. Вопреки их мировоззрению и преимущественно светскому характеру государства, основанного в 1948 году, религиозные вопросы стали играть все большую роль в Израиле. И внутренняя политика страны в значительной мере превратилась в борьбу между светскими и религиозными партиями, причем последние наращивают мощь. В категориях иммиграции не только антисемитизм поддерживает точку кипения в сионистской кастрюле, но и иудаизм — многие новые иммигранты приехали в Израиль по религиозным причинам.
