Ю.Л. Что вы имеете в виду?
Д.Д. Да нечто очень простое: телесное состояние кдуша в Торе достигается при помощи нетелесного. Представь себе состояние чистоты, как я его описал — когда ты чувствуешь вокруг ограждающий тебя ореол, — и вдруг этот ореол становится проницаемым, рассеивается, не только вследствие внешней телесной нечистоты, но и осквернения изнутри. Великий принцип Торы «хождение в святости» достигается не только тем, что ты избегаешь телесной нечистоты, но и нравственной. Как велит Тора: «Кдошим тихью…» («Будьте святы, ибо свят Я, Г-сподь, Б-г ваш»), И за этим повелением в книге Ваикра следует список нечистых вещей, которых следует избегать, — одни из них вполне телесные; другие, как я сказал, связаны со словами и даже мыслями.
Ю.Л. Но разве «Будьте святы, ибо Я свят» не просто еще один пример того, что называют imitatio Dei, когда человек обязан подражать Б-гу?
Д.Д. Я слышал такое определение, но не думаю, что оно отражает суть дела, по крайней мере, в данном случае. Скорее здесь действует, как выражаются наши мудрецы, клаль гадоль, великий главенствующий принцип всей нашей Алахи, и его нужно воспринимать самым конкретным образом. Как кадош Б-г и дом Его, Храм, так надо быть защищенным от всех и всего, находящегося в состоянии нечистоты. Тора велит, чтобы мы, обычные евреи, шествовали по жизни отделенными, огражденными от нечистоты — и не только в смысле физического контакта с нечистым, но и от нечистых поступков, даже нечистой речи.
Ю.Л. Но мне кажется, следует выбирать: либо святость, как вы говорите, — это телесное состояние, и нравственное измерение отсутствует; либо — нетелесное, и тогда ваше «физическое» описание не соответствует действительности.
Д.Д. Наверное, лучше сказать так: идея кдуша заключается в способности нравственного посягнуть на физическое — фактически повлиять на физическое состояние человека. И это влияние засвидетельствовано не только законами Торы, но и всей историей, которую мы знаем из книг Йеошуа, Шофтим и т. д., а также словами наших собственных пророков — например, Йешаяу. Когда Б-г впервые позвал его, Йешаяу оказался перед небесным троном и преисполнился святости от этого места: «кадош, кадош, кадош» («святой, святой, святой»). Какова же была его реакция? «И сказал я: горе мне! Я погиб, ибо я человек с нечистыми устами, и среди народа, чьи уста нечисты, живу я». По-моему, эти слова очень много значат применительно к тому ощущению, которое я хочу описать. Ибо он почувствовал это даже на своих устах, ощутил, что сам процесс говорения — слова, произнесенные им, даже слова его соплеменников, соприкоснувшись с ним, осквернили его, сделали нечистым.
