— Мы не знали, что нас ждет, — сказала Лючии одна из женщин, — пока не увидели, как с гор спускаются войска республиканцев в зеленых с золотом мундирах. Это означало — Сукре выиграл сражение и теперь мы обрели свободу. — При этих словах по лицу женщины потекли слезы, и Лючия поняла, как много значит слово «свобода» для людей, чьи предки несколько столетий были рабами.
«Как же они любят свою страну! — подумала Лючия. — Как ненавидят испанцев, может быть, гораздо сильнее, чем в любой другой стране Южной Америки».
Сэру Джону пришлось наскоро приспосабливаться к новой политической ситуации в стране. Он с дочерьми поселился на краю города, в доме, раньше принадлежавшем испанскому вице-губернатору, которого арестовали в первый же день нового правления, впрочем, как и многих его соотечественников. По многим счетам за старые обиды предстояло заплатить испанцам, и даже фельдмаршал Сукре не мог остановить патриотов, которые жаждали мщения. И это было неудивительно, ведь патриоты хорошо помнили жестокий террор, учиненный испанскими правителями в 1809 году при подавлении первых ростков революции. Тогда улицы города были залиты кровью борцов за свободу. Повстанцев резали и вешали, разрывали на куски, привязывая к четырем лошадям за руки и ноги… Отрубленные головы повешенных возили напоказ в железных клетках по всему городу, а сердца, вынутые из бездыханных тел, бросали в кипящий котел на центральной площади. Все эти страшные деяния происходили по приказу самого президента, поэтому Лючия могла понять ликование, которое охватило весь город. Однако она все равно содрогалась по ночам, заслышав предсмертный крик спрятавшегося испанца, которого повстанцы вытащили из укрытия. Для нее и патриоты, и роялисты прежде всего были людьми, которые хотели жить спокойно, без войн и страданий.
Лючия никак не могла освободиться от чувства, что она, отец и сестра — все они были здесь чужими людьми, захватчиками.
Когда сэр Каннингхэм приказал ей собрать ценные вещи в доме, оставшиеся от испанцев, Лючия впервые ослушалась отца и положила все, включая драгоценности, на дно нижнего выдвижного ящика старого комода, которым явно никто давно не пользовался.
Каждый день, обходя комнаты, она думала, что, наверное, трудно найти во всем мире дом лучше этого. Посередине громадного двора находился фонтан, тут и там красиво и продуманно расположились декоративные камни, окруженные лилиями и розами. Этот двор приводил Лючию в трепет каждый раз, как только она выходила из дома. Стены галереи и комнат в доме были увешаны картинами, такими прекрасными, что у нее захватывало дух от одного только взгляда на эти произведения искусства.
