— Ты помнишь, как это у нас бывало? — Зик вытянул длинные ноги и положил руку на спинку ее кресла. Он был так близко, что тепло его тела окутало Мелоди, а Зик спокойно продолжал произносить заклинания: — Как мы не спали до самого рассвета? Вкус экстаза, медленного и долгого? Ты принадлежишь мне, Ди. Ты всегда будешь моей, как я буду твоим. Другого пути у нас нет.
— Не надо. — Ее горло сжалось так, что она едва не задохнулась.
— Не надо? — Его хриплый чувственный голос обволакивал ее, словно облако. — Не надо говорить правду? Но правда даст тебе свободу. А ты не хочешь смотреть правде в глаза. Пока. Наш стиль жизни, моя работа, прочие люди — все это не касается нас с тобой.
Мелоди покачала головой, готовая встать и уйти, но тут свет начал гаснуть, и спектакль начался.
Происходящее на сцене на некоторое время захватило женщину целиком, несмотря на ее растрепанные чувства. Спецэффекты были замечательные, голос героини завораживал, но внимание Мелоди привлекали танцоры, особенно исполнительница главной партии, легкая и грациозная, как газель. Мелоди смотрела на эту девушку и с восторгом, и с болью. Но потом ее настолько заворожил спектакль, что, когда начался антракт, ей показалось, что она упала с неба на землю.
— Ну как, — спросил Зик, — тебе нравится? Мелоди кивнула, все еще находясь под впечатлением:
— Великолепно. Просто великолепно. Я не критикую, однако…
— Однако? — поторопил он.
— Я бы по-другому расположила последовательность танцев. Было бы гораздо интереснее, если бы прима отправилась в подземный мир в самом конце акта, а не в начале. Без нее многое теряется.
Зик кивнул:
— Согласен.
— Роли Кассандры и Алекса можно было бы изменить так, чтобы они принимали более активное участие в борьбе, а не наблюдали бы со стороны. — Мелоди оборвала себя, увидев полуулыбку на лице Зика. — Что?
— Ничего.
Он повернулся к официантке, которая вошла в ложу с блюдом сладостей и кофе. Зик щедро отблагодарил девушку, закрыл за ней дверь, и они вновь остались одни. Он настойчиво угощал Мелоди вкуснейшими сладостями, а разговор повел весело и беззаботно, так что ей почти не приходилось отвечать.
К своему удивлению, Мелоди вдруг осознала, что получает удовольствие, хотя нервозность еще ощущалась где-то в глубине живота. Правда, она побоялась выйти в антракте в фойе, но, когда эта опасность миновала, наслаждение от пребывания в театре после больничного плена стало полным.
Зик протянул ей чашку кофе. При этом его бедро слегка коснулось ее бедра, и Мелоди сразу напряглась.
